Князь Изгой

Продаст, не переломится. В подарки Рязанским князьям и сестре передал лампы, канитель треугольную серебряную и бронзовую. Внушительная пачка бумаги, сургуч и… Пломбираторы с матрицами родовых знаков. С дальним прицелом подарочек.

Последними сами отбыли. Деян вон крутится под ногами. Парень хваткий, оборотистый. Именно такой и нужен, чтобы новое дело в чужом княжестве поставить. Помимо клада хочу в пару мест поблизости заглянуть. Проверить, на месте ли природные ресурсы. В охрану взял и опытного рубаку, городского гридня Олеся. Он и мечом справно владел, и из лука неплохо стрелял. При Деяне останется, чтобы папа был спокоен. Товара последнего наскрёб по сусекам, а вот резанов нет и в кармане полтина. Правда подарочный комплект бахтерца с собой взял на всякий пожарный, если что продать можно. Всё что нажито непосильным трудом пошло на выкуп. Никак не получается клятые монеты накопить. Артельщикам дай, работникам в отпуск дай, еды купи, масло конопляное и медь закончились…

Жаль, расчёт на сверхприбыль не оправдался. Больно мал торг Новосильский для диковинок. Надобно выходить за пределы княжества, а лучше и Руси матушки.

Глава 20

Швертбот неспешно шёл по течению, легко рассекая водную гладь. Подняли лишь парус геную, ибо Зуша часто и прихотливо извивается. На поворотах один из берегов, как правило, высокий, зачастую поросший первобытным лесом, а другой, наоборот, низменный, равнинный, представляющий из себя луг или засеянное поле. Местами на крутых берегах виднеются скальные выходы девонских известняков. Водица прозрачная. Словно в зеркале в ней отражаются кучевые облака, застывшие в синем небе, прибрежный лес и высокий берег.

Течение у Зуши быстрое, особенно где русло сужается. На поворотах же, напротив, река замедляется, почти останавливается, разливаясь широкой заводью. Если поднять все паруса, высока вероятность, что сядешь на мель, а то и вовсе выскочишь на берег. В тени кое-где ещё лежал лёд, в этом году он сошёл поздно и от воды всё ещё ощутимо тянуло холодом.

Но даже не поднимая всех парусов швертбот, названный в шутку «Пиратом», обгонял и лёгкие струги под парусами и тяжело груженые насады купцов с множеством гребцов. И каждый раз необычное судно провожали десятки внимательных взглядов.

Припасов набрали с избытком и мытные причалы проходили без остановки. На румпеле сидел Тихоня. Горын же неплохо научился управляться с парусом и с такелажем, а тяжёлый шверт поднимал как пушинку, умело проходя перекаты и мели. Он настолько прикипел душой к стругу, что обижался словно малый ребёнок, когда его отстраняли от паруса.

Опасаясь нападения, заходили на ночевку в небольшие протоки или прятались в прибережных зарослях, каждую ночь выставляя дозорного. Олесь, который знал эти места как свои пять пальцев, подтвердил, на Оке в последние годы много татей развелось, оттого всё чаще гости шли по реке большими караванами.

Освободившись от производственной текучки, отдыхал душой, любовался первозданной красотой родного края, живописными покошенными деревеньками, ютившимися у берегов. Места эти не зря зовутся Орловской Швейцарией. Многочисленные притоки Зуши — Пшевка, Верещага, Раковка, Грунец образуют глубокие живописные долины с крутыми берегами. Лепота! Нет мостов, плотин, пластиковых пакетов и плавающих в водоворотах гор мусора, и вездесущих шин. Ты смотришь на мир, как новорожденный ребёнок, и привычные места кажутся неизведанными и удивительно красивыми.

Голова человека из современного общества, забита самой разной информацией, обрывки знаний, имена актёров, литературные сюжеты, вот только память человеческая весьма ветренная особа. Ей не прикажешь в граните отлить или даже отштамповать на глиняной табличке то, что кажется важным для тебя. Ушла цивилизация XXI века, а с нею вся техническая и медийная информация стала не актуальной. И зачем её хранить, зачем тратить энергию? Нужно родословные назубок учить, Святое писание да мечом махать… В средневековье, каждый клочок информации, на вес золота. Потому в свободное время в книжицу пишу всё, что приходит на ум.

Когда же надоест, откидываю планшет и с помощью квадранта, визира и компаса набрасываю карту местности. Кроки большой точностью не отличаются, но уж лучше они, чем те каракули на бересте, что бытуют у местных кормчих. Впрочем, и в них можно подчерпнуть немало интересной информации для будущей карты: перекаты, мыта, броды и места стоянки. Глубину, правда, приходится самим измерять, ибо со швертом осадка «Пирата» больше, чем у самых тяжёлых насадов.

Прошли очередной поворот и перед взором предстал мощный деревянный кремль с высокими башнями, выросший на крутом, скалистом берегу. То четвёртый по значению град княжества — неприступный Мченск, что стоит на горе Самород.