Князь Холод

С развлечениями в царском дворце было туго: ни тебе Интернета, ни телевидения, ни кинотеатров. Даже театры находились в зачаточном состоянии. Поэтому не было ничего удивительного в том ажиотаже, который возник при известии об открытом приеме купцов из Корбинского края. Никто не собирался упускать такой шанс себя показать и других посмотреть, тем более что Иван Федорович хотел продемонстрировать представителям временно потерянной территории всю серьезность своей поддержки. Придворный люд валил на прием толпами, и уже на лестнице у меня возникли серьезные опасения оказаться где-то в задних рядах присутствующих, откуда ничего не будет ни видно, ни слышно. А тут еще в мою голову неожиданно пришла шальная мысль, заставив невольно замедлить шаг.

Что если попытаться разыграть мятежную карту? Какие у Таридийского царства первоочередные задачи? Выиграть время для подготовки к войне с Улорией и не выдать за это время улорийцам графиню Ружину. При этом существуют серьезные опасения, что король Янош хочет форсировать события и начать военные действия уже будущим летом. Причем поводом может послужить как раз позиция Ивана Шестого, занятая в отношении корбинской наследницы – все знают, что де-факто ее приютили в Ивангороде, но де-юре ее здесь нет, а потому не может быть и претензий. Вспыльчивый и не терпящий отказа улорийский правитель просто плюнет на условности и перейдет в наступление. То есть сейчас мир в буквальном смысле слова висит на волоске.

А если взять и искусственно создать ситуацию, к которой робко подталкивают некоторые иностранные «друзья», недовольные проводимой семьей Соболевых политикой? То есть объявить о своих правах на престол, схватить Ружину в охапку и увезти в Холодный Удел. Можно даже не трогать таридийский трон, просто заявить об отделении севера, ну и попутно – о намерении «наложить лапу» на Корбинский край. Янош не может не посчитать меня своим врагом, но не может и нападать на того, кто с этим врагом борется. А бороться Иван Федорович и сыновья будут шумно, помпезно, но не очень активно. Пока соберут войска, пока подвезут боеприпасы и продовольствие – глядишь и осень наступила, зима на носу. А зимой в горах Холодного Удела особо не повоюешь, потому придется откладывать военные действия до весны. Весну и лето царские войска и мятежники вполне благополучно пробегают друг за другом, чтобы осенью разойтись вновь на зимние квартиры. Что называется – здравствуй, вторая серия! А там и до третьей дотерпим, после чего все благополучно помирятся со всеми, прощай, мятеж, здравствуй, единое государство! С внутренними проблемами будет покончено, можно будет приняться за внешние.

Я даже остановился посреди коридора, захваченный буйством разыгравшейся фантазии. Но здравый смысл очень быстро разбил нарисованную в уме картину вдребезги. И спустя минуту я уже вовсю ругал себя за впущенные в голову глупые мысли. В самом деле, волшебный план спасения мог существовать максимум в качестве нарисованной на бумаге безжизненной схемы.

На деле мятеж не может быть игрушечным, иначе в него никто не поверит. Значит, нужно сделать его настоящим, а настоящий мятеж предполагает человеческие жертвы и раскол страны на два лагеря. По той же причине мне придется в течение нескольких лет играть роль предателя, а мне даже от мысли такой становится некомфортно. Не готов я к такому, однозначно не готов.

К тому же статус предателя всегда сопряжен с опасностью потери жизни в самый неожиданный момент: либо садовник воткнет свои ножницы под ребро, либо кухарка яду подсыплет в еду. Как говорится, за царя, за отечество! И всё, прощай Миша Бодров, не надо было браться за дело, в котором ничего не смыслишь.

Ну, и напоследок еще можно усомниться в реакции улорийского монарха – вдруг он решит разделаться с врагами последовательно, пока они заняты выяснением отношений? Сначала разберется с Соболевыми, потом за меня возьмется. Так что нет, нет и нет. Лучший выход – это оставить всё как есть и тянуть время до неотвратимого столкновения с грозным соседом.

Как я и предполагал, зал торжественных приемов оказался забит до отказа. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы хотя бы вдоль стены пробраться до середины помещения, откуда уже можно было довольно сносно слышать произносимые речи. При тишине в помещении, естественно.

Нет, конечно же, я мог, активно поработав локтями, пробраться в первые ряды или даже занять полагающееся мне по этикету место вблизи трона, но, положа руку на сердце, я не считал прием купеческой делегации таким уж важным событием. Ну, поднесут корбинцы царю свои богатые дары, засвидетельствуют, так сказать свое почтение. Иван Федорович в ответ объявит о снижении для них каких-то пошлин, продемонстрирует улыбающуюся при виде земляков графиню Ружину, может, и сама Натали произнесет слова ободрения. Вот и весь прием. Скукота несусветная. А потому нормально будет и у стеночки постоять. Был на приеме? Был. А что меня никто не видел, так толкаться не хотелось, скромный я.