Князь Кий

Девушки возмущённо закричали, запищали и двинулись навстречу парням. Оба хоровода постепенно сближались. Раздавались шутки, смех, весёлые восклицания. Наконец сошлись - парни расступились и тотчас окружили девичий хоровод так, что оба идола - Купайла и Марены - очутились в самом центре.

Тут Лыбедь весело, игриво запела:

Ходили дiвочки
коло Мареночки,
а хлопцiв ватага -
навколо Купайла…

Игры Купайлы начались. Песни, присказки, танцы… Девушки кружились в одном направлении, парни - в противоположном, потом наоборот… Мелькали быстрые девичьи ножки, позвякивали бронзовые, серебряные и золотые подвески и серёжки, гудела под сильными ногами парней земля.

Цветанка во всеобщем веселье забыта о своём горе, лицо её прояснилось, расцвело, засияло. Семнадцать лет - это те годы, когда печаль не в силах надолго поселиться в сердце, и оно полнится неистребимой жаждой жизни, счастья, радости.

Она почувствовала на себе пристальный взгляд. Подняла глаза - и напротив себя увидела Кия, разгорячённого быстрым танцем. Весь в белом, подпоясанный ремешком с кистями и серебряными накладками, с коротким мечом на боку, он показался ей похожим на белого лебедя…

Какой же он красивый! Какой сильный! Такого ещё не встречала за свою недолгую жизнь.

Так и танцевали, не сводя друг с друга нежных взглядов. А когда перестроились в общий круг, Кий стал рядом, положил ей на плечо руку, наклонился и прошептал:

- Красивая ты!

- Неужто? - покраснела от радостного чувства.

- Клянусь Световидом!… Танцевал бы с тобой до самого утра!

- Я тоже, - послышалось в ответ стыдливое признание.

Их руки сплелись, они прильнули друг к другу.

Вдруг Цветанка вздрогнула. С её щёк сбежал румянец.

- Что с тобой? - встревожился Кий и проследил за её взглядом.

Напротив них, за хороводом, стоял в окружении своих воинов княжич Чёрный Вепрь. Коренастый, с гордо поднятой головой. На плечах - красное корзно, на ногах - жёлтые сапоги. Густые черные волосы зачёсаны назад и перевязаны цветной лентой. Левая рука - на рукояти меча, правая - упёрлась в бок. Лицо закаменелое, недоброе. Хищное.

А черные глаза так и сверлят Цветанку, так и жгут её бледные щеки.

- Ох, боюсь я его! - прошептала дрожа, - впился гляделками, как лесовик!

Кий сжал её руку, ответил тихо, чтобы никто, кроме неё, не услыхал:

- Не бойся… Я тебя в обиду не дам!

- Он княжич…

- Ну и что?… А ты - княжна!

- Он с дружиной…

- У меня тоже есть дружина! Род русов могучий, и воины наши в отваге и силе никому не уступят…

Цветанка ясными глазами благодарно взглянула на юношу и вдруг сказала:

- Ты так на меня смотришь, Кий…

- Как?

- Как никто некогда не смотрел.

- Так ты же самая красивая!… Я тебе говорил уже…

- Есть и лучше…

- Для меня нету… Я понял это ещё там, в степи, когда оборонял тебя и твоих от гуннов…

- Для меня тоже лучше тебя нет никого…

- Люба моя!

- Любый!

- Будь моей женой! Ты согласна?

- Девушка потупилась и прошептала:

- Согласна…

И невольно глянула поверх хоровода. Чёрный Вепрь стоял там же, где и прежде, пристальным взглядом следил за каждым её движением. Неужели догадался, о чём они с Кием говорят?

Сердце её сжалось от злого блеска глаз княжича. Сказать Кию? Но послышался голос Лыбеди:

- К речке, девоньки, к речке! Пустим на воду венки. Солнце уже зашло за деревья - скоро вспыхнет огонь Купалы!

Хоровод разом рассыпался. Девушки завизжали и понеслись к берегу. Парни кинулись вслед за ними.

Быстроногая Лыбедь первой добежала к реке и, сняв с головы венок, пустила на воду. Течение подхватило его и понесло.

К первому присоединилось множество других - закрутились на тёмной лоснящейся поверхности Роси, как пушистые разноцветные утята.

Одни плыли спокойно, важно, без суеты, другие, приближаясь к омуту, заспешили, заплясали, а третьи прибились к берегу и запутались в лозняке…

Цветанка пустила и свой венок. Он скользнул по заводи, выплыл на плёс, попал в быстрину и, обгоняя более степенных своих собратьев, понёсся вниз по течению в вечерний сумрак. Княжна не сводила с него глаз - куда понесёт? Где пристанет? Долго ли продержится на плаву? Ведь это её судьба, её счастье!

Венки плыли долго, и девчата медленно шли за ними по берегу, пока густые сумерки не окутали и их, и реку, и лес, и всю округу тёмной пеленой.

Тогда Кий крикнул:

- Возвращаемся к Купайле! Пора разжигать огонь!

Все тронулись назад, на поляну. Стали вокруг идолища Купайлы. Кий достал из-под него завёрнутые в тряпицу две сухие смолистые дощечки с небольшими углублениями посреди, заострённую с обоих концов палочку с насаженным на неё каменным кружком, трут, клочок пакли и, наконец, ещё одну палочку с привязанным к двум её концам шнурком - так называемым погонщиком или погонялкой.

Огонь для костра Купайлы нужно было добыть старым, прадедовским способом - трением. Здесь не годился ни огонь, взятый из домашнего очага, ни огонь, добытый кресалом или от зажжённого молнией сухого дерева. Только - трением!

Всё что нужно для этого готово. Теперь - за работу.

Все затаили дыхание.