Князь Кий. Дорога на Тмутаракань

- Кто может поручиться, что ты, князь русов, не нарушишь своё слово?

Святослав поднял глаза к небу.

- Видит Перун, бог наш, покровитель русских дружин, что я никогда не лгал ни другу, ни врагу! Могу на мече поклясться.

- Верю тебе, князь. Будь по-мирному: путь на Тмутаракань свободен!

Молчаливые ряды касожских воинов зашевелились, сдвигаясь к реке, освобождая проход для русских дружин.

Воевода Борислав, уловив кивок Святослава, первый тронул коня и, оглядывая касожскую рать, неторопливо направился вперёд. За ним, бряцая оружием, последовала дружина.

Всадники ехали в несколько рядов, стремя к стремени, рослые, плечистые, в кольчугах, у каждого - копьё и червлёный щит, на боку - добрый меч. По червлёным щитам недруги издали узнавали русичей, их цвет наводил страх на греков и печенегов, на многих врагов Русской земли. Над рядами всадников проплыло княжеское знамя на золочёном древке. А князь, окружённый воеводами, всё стоял на пригорке над рекой и смотрел вслед своим воинам. Напротив него стояли касожские старейшины и тоже провожали взглядами проходивших мимо них всадников.

Потом во главе с Перенегом пошли пешие ратники. Их было уже куда меньше, чем под Саркелом, - многие полегли в сечах, многих приняла сырая земля Дикого поля и сухие пески у Джурджанского моря. Но те, кто остался, надели поверх холщовых рубах новые хазарские кольчуги и шеломы, вооружились арабскими саблями и ясскими мечами. Это было грозное войско, и касоги, пытавшиеся сосчитать русских воинов, потеряли им счёт.

Сдержанно простившись со Святославом, касожские старейшины отъехали к своему войску. Оттуда подскакали двое всадников.

- Здрав будь, великий князь! - с поклоном обратился один из них к Святославу. - Мы - я, Умаф, и мой брат Бэгот - знаем язык русов, и наш пши направил нас к тебе толмачами и провожатыми до самой Тмутаракани. Мы - твои верные слуги!

Князь прищурился, разглядывая двух статных молодых касогов. Забота, проявленная Алэджем, означала, что тот хочет иметь среди русичей свои глаза и уши. Что ж, пусть. Святослав не держит камня за пазухой. А проводники и толмачи ему пригодятся.

Здесь, над рекой Кубанью, не всё зависело только от Святослава. Были тайные силы, которые хотели ему помешать.

День, два спокойно шли русские полки по кубанской равнине, высылая конные дозоры. Касоги свободно пропускали их, не проявляя враждебности. На третий день на головной дозор из ближнего леска обрушился град стрел. Двое русичей упали замертво, оставшиеся в живых отступили. Взбешённый вероломством касогов, воевода Борислав с несколькими сотнями всадников кинулся к лесу, но неприятеля и след простыл. Борислав налетел на видневшийся невдалеке аул, приказал сжечь селение. Ни сам воевода, ни его воины не заметили в горячке, как их окружил сильный отряд касогов. Завязался неравный бой. Только несколько дружинников вырвались из горящего аула, увозя с собой израненного воеводу.

Узнав о засаде, в которую попал дозор, Святослав вскипел.

- Где толмачи? Пусть они скажут, что это значит?

К нему привели братьев-касогов. Умаф и Бэгот стояли перед князем побледневшие, взволнованные и дружно утверждали, что знать ничего не знают об устроенной засаде.

- Поверь нам, князь, адыги не могли этого сделать! Слово адыга твёрдое как камень, - горячо сказал Умаф.

- Брат правду говорит, - поддержал его Бэгот. - Это чужие люди напали на русов. Хазары, может…

Никто не видел неприятеля, хоронившегося в засаде. Может, и правду говорят братья? Но содеянного уже не исправишь, и князь приказал взять касогов под стражу как заложников.

- Не послушался моего совета, княже, - упрекнул Святослава Свенельд. - Надо бы с боем идти через землю касогов!

- Теперь - пойду. Назад ходу нету.

Князь приказал войску переправляться через Кубань и идти в глубь касожской земли.

Но сразу же за рекой русичи завязли в болотах. Выбираясь из них, головная дружина наткнулась на сильный касожский заслон. Сам Святослав повёл в бой своих воинов. Стойко держались пешие горцы, отчаянно дрались саблями и мечами, а сзади, из-за их спин, тонко взвизгивая, летели острые стрелы. Воины Святослава с трудом вырвались из кольца, пробились на сухой остров среди болот и плавней.

Появилась касожская конница, и сеча закипела с новой силой.

Богдану показалось, что среди неприятельских всадников мелькнуло знакомое лицо. Молодой сотник рванулся к этому воину, конём оттеснив противника, и оглянулся на Злату - не случилась ли с нею беда? Но Злата отважно размахивала кривой хазарской саблей, отбиваясь от касожских воинов. С боков её надёжно охраняли Улей и Мечник. Успокоившись за девушку, Богдан отыскал глазами Святослава и тут же забыл о показавшемся знакомом касоге: князь едва отбивался от наседавшего на него воина.

- Гей, други, вперёд! Князь в беде! - крикнул молодой сотник и кинулся на выручку.

Дружно ударили вслед за ним гридни. Касоги не выдержали их натиска, повернули коней. Остров среди болот опустел. Богдан подскакал к Святославу.

- Ранен, кряже! Помочь тебе?

- Занемог я, - хрипло ответил тот, неловко слезая с седла.