Князь Китежа

— Одиннадцатое червеня. Целый день стоит жуткий грохот. Все ходит ходуном, как при землетрясении. Гул стих лишь под утро — хотя я могу ошибиться, в темнице сложно определять время. Я кричала что есть мочи, но никто не ответил. А затем началось… нечто странное. Страх за секунду сменялся звериной злобой, а злоба — неудержимой похотью. Предо мной оживали видения прошлого. Я встречала давно усопших родных и даже могла коснуться их, будто те были сотканы из плоти. Порой я лежала в углу, закусив предплечье, чтобы не сойти с ума от боли. Порой плясала и не могла нарадоваться происходящему. Это безумие длилось около шести часов — я каким-то чудом успевала чертить засечки в перерывах между апатичным беспамятством и чувственным буйством. Это событие изменило не только мой характер, но и природу окружающей волшбы. То, что было замком, стало ключом. То, что держало якорем, превратилось в парус. То, что сковывало и ограждало, пробило путь на свободу. Цепь разорвана, засовы сломаны, теперь я — новая хозяйка мертвого города. И я обязательно отыщу Марика и закончу начатое. Похоже, того желают сами боги, коль даровали мне новую жизнь.

— Что еще за Марик? — удивился я. — Не тот, случайно, что сидит по соседству?

— Пойди да спроси — мне-то почем знать? Но, похоже, она и пыталась этого самого Марика воскресить, за что загремела в темницу.

— Все описанное очень напоминает Воробьиную ночь. Подождем немного — и освободимся.

— Ты дурак? — набычилась спутница. — Во-первых, нам надо загодя попасть в Академию. А во-вторых, ты хоть представляешь, что тогда начнется в руинах? Может, из камеры мы и выберемся, да только в городе нас на ремни порежут. И хорошо, если к тому моменту вся нечисть еще останется здесь. А если Гата найдет путь на поверхность? Я даже думать не хочу, что будет с Китежем, если на него нападет орда вурдалаков в самый разгар ненастья.

— Твоя правда, — я шумно выдохнул. — Ждать нельзя. Но и сидеть сложа руки — тоже.

— Друзья мои, — из коридора донесся глумливый голосок и цокот каблучков вперемешку со стуком посоха. — Совсем забыла спросить — а где именно находится выход на поверхность? Вурдалаки обрыскали все развалины, но не нашли ни намека на лаз или шахту.

Мы переглянулись. С одной стороны, это хорошая новость — подводный пролом найти куда как сложнее. С другой, ведьма вряд ли будет мило упрашивать его показать. Вне всяких сомнений, нас ждут очень долгие и очень жестокие пытки, ведь тварь не остановится ни перед чем ради своей цели. А с третьей, это, возможно, наш единственный шанс выбраться на волю и предупредить Водяного.

— А ты выпусти нас, — полудница прильнула к окошку. — И мы покажем.

— Думаешь, самая умная, чернь? — окрысилась ведьма. — Это ты зря. Волшебная тюрьма не только сдерживает пленных колдунов. Но и позволяет оказывать на них определенное… воздействие. Я испытала его во всей красе, когда ректорат захотел узнать, где находится моя лаборатория. Так что подумайте немного над своим поведением, а после я приду за ответом.

Она сделала хитрый пасс пальцами, и часть рун на стенах сменили цвет с фиолетового на бело-голубой. И сей же миг на камнях выросла снежная корка, а температура упала настолько, что при выдохе вырывались облачка пара.

— Замечательно, — Яра всплеснула руками. — Похоже, нам придется испытать на себе все шесть стихий.

Я сглотнул, воочию представив, что начнется, когда на смену хладу придет огонь или в подтопленный по щиколотки пол начнут хлестать молнии. Градус меж тем не собирался останавливаться в районе нуля и уверенно полз все ниже. Еще немного — и допрашивать придется сосульки. И я придумал только одно спасение от уготованной участи — подошел вплотную к спутнице и крепко ее обнял.

— Савва, — подруга мелко дрожала, а каждый слог давался с трудом из-за стука зубов.

— Да?

— Ты выдержишь?

Сердце тревожно екнуло. Прежде у меня такого не спрашивали, и в подобных передрягах оказываться не доводилось. Я вспомнил всех, кого повстречал на коротком, но очень насыщенном пути: строгую красавицу Айку, ее милую и добрую маму, хитрого, но благородного Колоба, поборовшего гордыню Горыныча, натерпевшуюся от своей соблазнительности Ягу, раскрывшуюся, точно бабочка Фриду, городовых и чародеев, купцов и разбойников, честных трудяг и праздных разгильдяев. И очень четко осознал, сколь люб и приятен стал мне сказочный город и все его жители. И меньше всего на свете он заслуживал повторить участь канувшего под землю предшественника.

— Постараюсь. Но… — сглотнул, все еще не веря, что придется сказать подобное, — если я дрогну, если не смогу больше терпеть, если захочу во всем сознаться — убей меня.

— Что⁈ — Яра отстранилась и распахнула глаза. — Ты с ума сошел?

— Задуши. Сверни шею. Разбей голову об стену. Перегрызи глотку. Сделай, что сможешь, но не дай навредить Китежу.

Полудница долго смотрела на меня и явно собиралась что-то сказать, но вместо этого плотнее прижалась к груди:

— Я лучше заткну тебе рот, — проворчала она.