Князь Крымский, и прочая, прочая...

Философы говорят, что ход истории обладает огромной инерцией. Поток времени и событий остановить невозможно. Но, в этот раз я заметил небольшие изменения. Высадка союзников началась немного позднее. Не второго сентября по старому стилю, а на неделю позже. Скорей всего на перенос сроков повлияла наша масштабная диверсия и эпидемия холеры. Признаться, я испытал немало мучений из — за предполагаемого места высадки союзников. Наша разведка ничего толком сказать не могла Маршал Сент — Арно своими планами не делился ни с кем. Паровые фрегаты супостата проводили разведку по всему побережью Черного моря, обстреливали населенные пункты, топили жалкие рыболовные суденышки. Рыбаков не жалели. Старались вызвать панику и растерянность. Нередко возникали слухи о союзных войсках, которые высаживались то там, то здесь. Когда армада с войсками вышла из Варны и Константинополя, то только в море он приказал идти к Евпатории. По большому счету лучшего места для десанта и не найти. От самого города вплоть до реки Альмы, можно было спокойно высаживать войска. Я боялся, что маршал сможет продавить свой план по высадке войск у Качи. Мы приготовили оборонительные позиции и там. Сент — Арно считал, что от Качи ближе к Севастополю. Слава Богу, на совещании англичане этот смелый план заблокировали. У маршала же начался очередной приступ болезни, и он не смог отстоять его. Высадка началась в Евпатории. Как и предполагалась, остановить союзный флот мы не могли. Да и нечем было. Все же кое — какой ущерб им нанесли. Взорванные мины смогли утопить два транспорта и повредить три. На объединенном флоте началась паника. Ведь до сего времени никто в мире еще не сталкивался с подобным коварным приемом. Это позволило нам выиграть еще одни сутки. Пока коалиция во главе с Сент — Арно и Рагланом, вместе со своими генералами и адмиралами проводили спешное совещание на борту линейного корабля «Агамемнон». Артиллеристы смогли подтянуть батарею пушек к окраине Евпатории и занять заранее подготовленные позиции. Рано утром союзники вновь подошли к берегу. Обстрел «винтовыми» снарядами с закрытых позиций большого вреда не принес. Практики подобной стрельбы не было ни у одной страны мира. Вернее сказать, стреляли для испуга. Наблюдатели, тем не менее, отметили четыре попадания. Только один привел к возгоранию картузов с порохом на палубе одного из фрегатов. Но вот ответный огонь из полутысячи крупнокалиберных пушек произвел впечатление даже на меня. Южную часть Евпатории в считанные минуты просто смело с лица земли. Поняв, что все мины мы привели в действие, союзники массово стали высаживать на шлюпках многочисленный десант сразу в нескольких точках на побережье. Наши драгуны из новых винтовок нанесли врагу большие потери. Оправдал себя прием с баркасами на прилегающих к побережью озерах. В них стрелки находились в идеальных условиях. Они выкашивали наступающих. Скорострельность модернизированных винтовок оказалась важнее, чем дальнобойность. Как я и предполагал, татары принялись наносить нашим войсками в Евпатории удары в спину. Сразу вспомнил будущего Сталина с его депортацией крымских татар. Больно мне привлекательным показался этот ход. Сразу сколько проблем снималось. Татарские отряды оказались хорошо вооружены. Если бы не наши батальоны жандармских охотничьих команд, нашим драгунам пришлось бы весьма туго. Выяснилось, что в охотничьи жандармские команды надо людей отбирать тщательно. В основном им приходилось вести стычки накоротке. Татары нападали из укрытий совсем неожиданно. Здесь требовалась необыкновенная реакция, ловкость и умение драться в самых невыгодных условиях. Пожалуй, надо попросить государя на их базе позже готовить первые части спецназа. За время Крымской войны они приобретут огромный опыт и навыки. Такие части нельзя расформировывать, дабы не терять накопленное умение.