Князь лжи

— Нет, — капюшон качнулся. — Я просто хотел напомнить, что не обладаю абсолютным знанием. Твои же вопросы предполагают однозначные ответы. Если я буду давать их, у тебя может появиться иллюзия, что я знаю всё.

Эдрик рассмеялся.

— Не беспокойся за меня. Я помню о том, что ты можешь ошибаться. И тем не менее я хотел бы услышать твою оценку.

— Я её уже сообщил.

— А почему? Почему ты так думаешь?

— Твой спутник выглядит, как человек, и пахнет, как человек.

— И в нём нет ничего, что отличало бы его от остальных людей? — продолжал допытываться Эдрик.

— Все вы чем-то отличаетесь. Но он вполне укладывается в поток человеческой расы.

— Какой ещё поток?

— Так мы разделяем группы запахов.

Эдрик вздохнул. Помолчал.

— А одержимым он не может быть?

— Я этого не заметил.

— А энергетические тела одержимых вообще имеют какие-нибудь особые «запахи»?

— Как правило, да.

— «Как правило»?.. Значит…

— Я вообще очень мало что знаю о запахах одержимых, — известил Эдрика тайвэ. И спросил в свою очередь:

— А почему ты подозреваешь его в одержимости?

— Есть причины. Тебе их знать не обязательно. А вот скажи-ка… его запах не похож на запах Ёнко Нарвериша? Ну, в то последнее утро, когда он вернулся от Маскриба и послал тебя к Фрембрегу с пустым письмом?..

— Нет.

— Или потом, по пути, когда Ёнко уже начал меняться…

— Нет.

— Ну что ж… хорошо… — Эдрик задумался. Он был почти уверен, что нюхач-тайвэ даст другие ответы. Льюис, с его странными способностями, с расшатанным разумом, с сумасшедшей историей, включавшей в себя духовный интим с древними порождениями тьмы, обитающими под холмами в демонических городах, — почти идеально соответствовал образу одержимого. Но тайвэ был уверен, что это не так. С другой стороны, нюхач мог и ошибаться…

Эдрик вынул из сумки книгу и протянул её Аайглато.

— Вот, возьми. Это то, что искал Фремберг.

Тайвэ осторожно принял фолиант.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Почему?

— Потому. Отдай Фрембергу, он разберётся.

— Я могу идти? — спросил Аайглато спустя четверть минуты, заполненных лишь шелестом ветра в кронах и стрёкотом сверчков в темноте.

— Да, можешь.

Ночь поглотила тайвэ так, как будто его и не было вовсе, вобрала в себя, как вода принимает брошенный камень… Тайвэ больше не было здесь, в этой реальности, в видимом мире, на поверхности вещей.

Эдрик усмехнулся.

Конечно, Фремберг разберётся.

А если и нет, если попадётся на ловушки, оставленные в книге её безымянным автором?

Эдрика это не беспокоило.

В конце концов, Фремберг ведь всего лишь его нанял.

Глава пятнадцатая

Я вернулся в середине ночи. От обилия поглощённой силы казалось, что я не иду, а плыву по воздуху; вот сейчас протяну руку — и переломлю дерево движением пальцев. Ощущение лёгкой тошноты в теле, на душе — мерзость. Но я не позволял себе думать об этом. Не в том я положении, чтобы ослаблять себя ещё и бесплодными муками совести.

Эдрик не спал. Сидел у костра, задумчиво глядя в огонь. Головы в мою сторону не повернул, но я знал: ещё до того, как я подошёл к стоянке, он каким-то образом уже почувствовал моё приближение. Ясновидец?.. Нет, он не профессиональный маг, в этом я был уверен. Скорее, создавалось впечатление, что все эти странные способности присущи ему по природе — так же, как они присущи демонам, оборотням и стихиалям.

Я сел напротив. Поразительно, как привлекает наше внимание пламя. Можно часами наблюдать за игрой его алых языков, любовно ласкающих поленья, алчно пожирающих тонкие ветки… Огонь — это чистая энергия, явленная в грубом телесном мире, огонь олицетворяет ту внутреннюю сущность, силу, что стоит за маской видимого мира, ту мощь, которая охлаждаясь, утяжеляясь, приобретает форму вещей нас окружающих. Существовать — означает действовать…

Мы с Эдриком будто бы вышли в какое-то безвременье, где не было ни прошлого, ни будущего. Два человека в ночном лесу у огня. И всё. Есть только сейчас. Нет ни «завтра», ни «вчера». Мы чужие друг другу, но бесформенный мир, лежащий за границами круга света, даваемого костром, чужд нам обоим ещё больше…

— Будешь спать? — спросил Эдрик. — Два часа до рассвета.

Я покачал головой.

— Нет. Всё равно не смогу заснуть.

— Переизбыток силы?

— Да.

Он некоторое время молчал, а потом спросил:

— Ты знаешь, что вредишь себе ещё больше, поглощая силу таким образом? Ты себя разрушаешь.

В его голосе не прозвучало ни осуждения, ни назидательных ноток. Просто констатация факта.

— Да, знаю, — сказал я. — Но у меня нет выбора.

Прошла, наверное, целая минута, а может — и больше, прежде чем он произнёс:

— Ты действуешь очень хорошо… для обычного человека. — Короткая пауза. — Впрочем, для того, кто стоит на пороге смерти, это не редкость. Лишившись иллюзорных надежд, человек осознаёт, кто он таков на самом деле. Но пережить это открытие могут далеко не все — в большинстве случаев правда о себе постигается слишком поздно. Меня удивляет даже не то, как ты действуешь, а то, сколько времени ты сумел продержаться на плаву…

— Не знаю… — У меня были смутные чувства. — Я не уверен, что правильно тебя понял… О чём ты…