Князь механический

– Я думал про Питирима, – сказал Рачковский, – нет, это не слишком большой козырь. Тем более – почему тратить? Но что мы хотим от Питирима?

– Как мне известно, Питирим находится в очень, скажем так, близких коммерческих отношениях неофициального характера с Маниковским. Он либо знает, либо, понуждаемый нами, сможет узнать, кто управляет цеппелинами. И, понуждаемый нами, расскажет об этом государю.

– А кто управляет цеппелинами?

– Я не знаю наверное, ваше высокоблагородие, но подозреваю, что те, кто ими управляет, не могут быть отнесены к числу благонадежных подданных государя. Я, как вам известно, в Германскую войну служил по военному ведомству. Так вот, еще до подписания мира наша контрразведка организовала несколько трофейных команд, которые должны были захватить немецкие военные лаборатории раньше англичан. Одну из этих групп направлял лично великий князь Сергей Михайлович – ей указывалось найти нечто, поднятое немцами при раскопках Вавилона и привезенное ими в Германию. Это какая-то машина, а также многочисленные клинописные таблички – вроде инструкции к ней. Она дает возможность оживлять мертвых людей посредством вставленных в них заводных механизмов и управлять ими – но это все, что я знаю. Машину нашли где-то во Франции, на занятой немцами территории. Она была погружена в поезд и отправлена в Петроград. Однако до России поезд не дошел, так как случайно был разбомблен с нашего же цеппелина. На место срочно выехала делегация из ГАУ вместе с ротой своих солдат, они долго ковырялись в остатках поезда, но все было уничтожено. Так, по крайней мере, указано в официальном рапорте. Хотя по имеющимся у меня сведениям ничего уничтожено не было, и вообще никакой цеппелин там не летал. Просто Сергей Михайлович решил получить машину в свое личное пользование. И получил. Устройство было тайно доставлено в Петроград и помещено в лаборатории ГАУ в Новой Голландии. Так что, полагаю, предъявленный вам список личного состава – настоящий. Солдаты, которые управляют цеппелинами, хотя и присягали государю, но смертью своей от присяги были освобождены. И теперь подчиняются только великому князю.

Из рапортов железнодорожной жандармерии Рачковский знал, что военно-евгеническая лаборатория Новой Голландии каждый месяц получает до десяти вагонов с замороженными телами погибших на фронте. Но не уделял этому никакого внимания, полагая, что тела нужны для экспериментов. Теперь в его голове сложились два кусочка будущей мозаики – дела о государственной измене в Главном артиллерийском управлении.

– Хорошо, – начальник Охранного отделения погладил усы, – пусть Питирим все узнает, а потом сам же государю и доложит. Не посвящайте его в подробности – чем больше он выведает самостоятельно, тем лучше. К тому же, если он и так уже все знает, мы не должны показывать ему свою слабую осведомленность. Скажите, что силами Древнего Вавилона Сергей с Маниковским оживляют мертвых и ставят себе на службу. Сейчас у великого князя плохи дела: наступает время погашения векселей по Путиловскому заводу, потом по Обуховскому, а денег нет. Он придумал какую-то программу вооружений, на которую просит более 250 миллионов ассигнования. В Министерстве финансов ему отказали, он, я знаю, ходил к государю, но, кажется, пока ничего не добился. Это очень подходящее время, чтобы нанести удар, и нельзя его упускать.

Комиссаров кивнул. Он был сухощав и жилист, с голым лысым черепом и глубоко посаженными глазами. Полная противоположность Рачковскому, которому не стоило особого труда показаться милым добродушным увальнем. Они и роли исполняли соответствующие. Рачковский отдавал приказания и сам всегда ходил с чистыми руками. Комиссаров исполнял. Но у него было одно важное преимущество. Чем больше он исполнял, тем в большую зависимость от него попадал Рачковский. Однажды ему будет выставлен счет за оказанные услуги.

– И по поводу текущих дел… – осторожно сказал Комиссаров.

– Да, говорите. – Начальник Охранного отделения был явно доволен исходом разговора и заметно повеселел.

– Конкретно – покушений на великого князя Олега Константиновича…

– Ах да, очень неприятная для меня история, – Рачковский как будто оправдывался, – я вообще не люблю ввязываться в такие дела, но тут такая просьба…

– Покушения – их было два – не удались.

– Как? Не может быть?! Что, оба? – Рачковский побледнел. – Они не могли не удасться! Вы понимаете, что вы говорите?

– Судя по тому, что я понял из ваших слов относительно этой просьбы, – сказал Комиссаров, – там сами не были уверены, хотят они этого или нет. И, наверное, в глубине души не хотели, но обстоятельства…

– Ну да, – протянул Рачковский, – да, все так, но приказ-то был вполне однозначный.

– Так а кто говорит, что мы не исполнили приказ? – вскинул брови Комиссаров. – Исполнили. Во всех подробностях газеты опубликуют. Но – неудачно. Вероятно, это перст Божий. Спасает князя Олега для великих дел и службы своему государю. Там же верят в персты.