Князь мертвецов

— Господин секретарь правления Путиловских заводов прибыл в одиночку. — темная фигура придвинулась ближе… и оказалась секретарем Карпаса. Одет он был все также элегантно, с той лишь разницей, что паро-беллум в открытой кобуре теперь был поверх сюртука, а не как в ресторации, под полой.

— Прошляпили? — отрывисто спросил Карпас.

— Никак нет. — молодой человек с достоинством покачал головой. — Прошляпить я мог одного сопровождающего, а не в количестве, достаточном, чтоб выставить дозоры по реке.

Карпас коротко кивнул, и секретарь снова растворился в темноте.

— И с кем же вы связались, господин искушенный столичный житель? — Карпас повернулся к Гунькину.

— Я, как вы изволили выразиться, ни с кем не… вязался. — огрызнулся тот, обтирая мокрое от испуга лицо широким платком. — Я просто обратился к здешнему полицмейстеру и попросил людей. Очень достойный господин оказался, выслушал внимательно, стражников с городовыми лично по берегу расставлял…

Из горла Карпаса вырвался звук, в котором смешались сразу и рык, и вопль, и даже вой. Он метнулся к Гунькину, кажется, собираясь вцепиться тому в глотку, и остановился лишь в самый последний момент. На скулах его гуляли желваки.

— Что это вы, господин Карпас, воете, вы ж, вроде, не из оборотней. — с принужденным смешком пробормотал Гунькин.

— Сожалею… — сквозь сцепленные зубы процедил Карпас. — Был бы оборотень — сожрал! — и не отводя взгляда от лица Гунькина заорал. — Якоооов! Якоооов!

— Что вы кричи… — возмутился Гунькин.

Из тьмы вынырнул старый портной, тоже подпоясанный ремнем с кобурой. С другой стороны в ножнах висел здоровенный тесак.

— Этот… болван привел к нам полицмейстера! — прошипел Карпас.

— Я попросил бы! — возмутился Гунькин.

— Нету у нас полицмейстера. — лениво ответил старый Яков.

— То есть — как? Я же вчера сам… — залепетал Гунькин.

— Со вчерашнего дня и нету. — протянул Яков. — После ареста детишек наших и ихних его высокоблагородие самоглавнейший губернский полицмейстер пан Меркулов изволили послать его благородие просто так себе полицмейстера… из полиции вон. Их благородие Ждан Геннадьевич идтить не изволяли, но пришлось. Теперь в Петербург собираются, на их высокоблагородие доносы писать… ой, шо я глупый старый жид такое говорю! Правды искать!

— Пока что он с городовыми ищет наш драккар! — рявкнул Карпас.

— Не положено ему с городовыми, не начальник он им больше. — с явным удовлетворением хмыкнул старый Яков.

— Много на твоей памяти Ждан Геннадьевич делал как положено? Одно из двух: или городовые пошли с ним по старой памяти… и общим делам… Или… с ним вовсе не городовые! В стражники, знаешь ли, кого угодно произвести можно.

— И шо нам с того?

— А то, что полицмейстер он или нет, а если его люди с нашими абордажными группами на берегу столкнутся, в нападении на полицию обвинят именно нас! Сознавайтесь быстро, когда вы с ним говорили?

— Вы себя, что ли, полицмейстером возомнили, господин Карпас? Ишь ты, «сознавайтесь»… Вот как вы меня про нынешнюю встречу уведомили, так я обратился к господину Лаппо-Данилевскому, а уж тот свел меня с полицмейстером, а уж тот взял на себя труд организовать дежурства на берегу. Вы-то не озаботились… — в запале начал Гунькин, потом вдруг осекся и посмотрел на Карпаса подозрительно. — Погодите… о каких-таких абордажных группах вы говорите? Вы что же: отправили своих людей караулить драккар — а мне даже ничего не сказали?

— Вы сами неоднократно напоминали, что наши перед вами обязательства ограничиваются поставкой железа! А никак не отчетом о наших действиях!

— Говорил, что не надо пришлых в наши дела мешать. — буркнул старый портной. — А ты, Моисей Юдович: «Позовем, позовем… Надо ладить с путиловцами…» Доладился, этот самый путиловец нас сдал!

— Если б не позвал, что он нас полицмейстеру сдал, узнали бы только завтра! — возразил Карпас.

— Ваши слова… весьма неделикатны! — надулся Гунькин.

— Да уж куда нам… — вздохнул старый Яков. — Вы хоть с господина Лаппо-Данилевского долю выторговали?

— Как вы смеете! Я всего лишь заботился об интересах Путиловских заводов! — защищался Гунькин.

— Неужто за просто так дурень, даже не за деньги? — удивился Яков.

— Извольте заткнуть своего апаша, господин Карпас! Вам следовало мне объяснить… — под тяжелым взглядом Карпаса он на миг смешался и тут же снова напыжился. — Откуда мне было знать… Да и если вы собираетесь попросту отбить железо…

— Конечно, мы собираемся. Это наше железо! — процедил Карпас. — Мы вовсе не должны платить за него всяким наглым проходимцам. Но теперь вы сделали шансы вернуть его поистине ничтожными — и можете не сомневаться, я буду писать об этом в ваше правление! Пусть уж они разбираются, чем вызвана ваша неуместная предприимчивость: простой глупостью или желанием подзаработать!

— Это неправда! Да вы вообще лжете — ничего вы не собирались перехватывать: иначе зачем бы вы ценные бумаги с собой взяли? — Гунькин обвиняюще ткнул пальцем в саквояж.

— На случай, если перехватить не удастся и таки придется платить! — отрезал Карпас.