Князь мертвецов 2

— Большинство из нас и впрямь не может покинуть темный мир, — прошипел он, болтающаяся перед его лицом белая занавеска вздувалась и опадала. — С тех пор как нас изгнали туда, где ни света, ни тени, ни луны, ни солнца, где ничто не умирает, но ничего и не рождается! Но теперь твой сын, человек… — он вытянул руку и кончиком выметнувшегося прямиком из ладони туманного клинка указал на Меркулова. — … открыл нам путь сюда, в страну, где нет Туат Да Даннан!

Митька? Причем тут Митька?

— Где мой сын? — звенящим от явной ярости и скрытого страха голосом выпалил Меркулов.

— Отправился к своей Кровной родичке Моране! Подох! Как пес, разом с грязными жидовскими тварями! — торжествующий крик донесся с ближайшей крыши. Мелькнул автоматонный плащ и широкополая шляпа а-ля Рокамболь.

Псы-оборотни возмущенно взвыли и дернулись было вслед промелькнувшей на крыше тени, но резкий медвежий рык заставил их замереть на месте.

— Мне жаль, — голос предводителя фоморов, странный, не мужской и не женский, зазвучал также завораживающе-мелодично, как у альва. — Крови Морриган не следовало вмешиваться: чтобы открыть проход, нам хватило бы вот его жизни… — свисающий ему на лицо край ткани мотнулся, когда он кивнул на альва — … и крови его родичей по матери. Но теперь мы сделаем все, чтобы смерть крови Морриган не была напрасной! Этот город и этот мир будет наш! — из второй его руки тоже выметнулся клинок, и он пронзительно заверещал. — Gurth gothrimlye fo-moiri![14]

«Мертв… мертв… — это слово перекатывалось в голове, как медный шар по тарелке. — Мой сын — мертв.» Митьку убили. Считай, принесли в жертву. Чтоб пустить сюда вот этих тварей! Автоматон Аркадия Меркулова сорвался с места прежде, чем смолк крик предводителя. Оборотни ринулись за ним, а сверху из распахнутых окон снова за грохотали выстрелы.

Глава 28. Битва на границе миров

Между врагами, точно из пустоты, возникли двое. Хрупкий мальчишка в лохмотьях и потрепанном картузе сидел на корточках, прижимая испачканные ладошки к мостовой. И невысокий, но широкоплечий юноша, в драной сорочке, подбирался к фонарю на границе еврейского квартала.

— Что вам стоило еще чуток побеседовать — я уже почти добрался! — досадливо рявкнул юноша, одной рукой подхватывая своего мелкого спутника, и отшвыривая его в сторону.

Мальчишка улетел с совершенно девчоночьим визгом, а сверху, как сокол на добычу, рухнула жуткая тварь с крыльями, подхватила его за шиворот и зашвырнула в ближайшее окно. Окно с той стороны немедленно захлопнули, зато распахнулось соседнее, а выстрелы грянули уже оттуда.

— Митька! — заорал Меркулов. — живой!

В тот же миг фонарь, к которому он подбирался, снова вспыхнул. Похожие одновременно на огненные фонтаны и горящие клены, фонари полыхали по границам еврейского квартала.

— Ашшш! — угольно-черная тень вытянулась по земле — и тень эта шелестела! Ее появление было… слышно! Рядом появилась вторая тень, а навстречу им по земле уже скользили тени-щупальца от других фонарей. Мгновение — и квартал замкнуло в черное кольцо. Внутри него играли сполохи багрово-фиолетовых огней, и что-то шевелилось. Пыхнув, будто дым из трубы, взвился клок серого тумана…

— Аrаn'уа Indekhe[15]! — из кольца тьмы и сполохов с боевым кличем вылетел вооружённый копьем фомор с непомерно широкими плечами и головой.

— По маре не стрелять, она наша! — заорал Митя.

— Искренне ваша… — буркнула мара, падая сверху и вгрызлась клыками в короткую шею фомора.

Тот с воплем закрутился на месте — мара висела у него на плечах. Но из черного кольца вместе с туманом валила новая фоморья толпа.

Поднятый на дыбы автоматон отца завертелся на месте, орудуя раскрывшимися вместо передних копыт боевыми тесаками. Фрррр! — стремительный пируэт на задних ногах, широко разведенные лезвия рубили фоморов, как гребной винт речную воду. Во все стороны брызнула черная кровь.

— Бейте по тем частям, которые здесь! — крик княжича Урусова перекрыл даже грохот схватки.

Из рук Йоэля вылетели ивовые лозы, пропитанные кровью из многочисленных порезов на теле альва, они оплели руки и ноги похожего на паука фомора, не позволяя соскальзывать в иной мир. Отчаянно вопя по-немецки, Ингвар принялся молотить пойманного фомора по голове гаечным ключом. Меч выпал из рук фомора, Йоэль кинулся к зазвеневшему о булыжник клинку.

— Эк! — над головой пронеслась стремительная тень, альв крутанулся на месте…

Громадный волк всем телом снес кинувшегося на Йоэля фомора, и тут же завизжал пронзительно и жалобно, когда когти твари вошли ему под ребра.

— Вшшших! — хлыст в руках княжича Урусова развернулся змеей, и полоснул крест-накрест.

Первый удар пришелся в пустоту, наполненную туманной мглой, зато второй вспорол плечевой доспех фомора, вырвав кусок кровоточащей плоти. Вторым ударом Урусов снес фомору голову.