Князь Никто

Сначала я подумал, что странно, что князь меня не узнал. Он же в ту ночь вроде что–то про меня понял и даже собирался захватить… Хотя, с другой стороны, тогда я выглядел как обычный оборванец из Вяземской Лавры, а сейчас — как ученик старшей школы среднего достатка. Кроме того, ему явно сейчас не до меня…

Я пристроился вслед за ними. Так, чтобы видеть их спины, но не совсем рядом, чтобы между мной и этой парочкой шли другие прохожие. Мне ужасно хотелось послушать, о чем они говорят, но дара сливаться с окружающей обстановкой, как у Анастасии, у меня не было, так что я решил не рисковать.

На Сенной площади князь и его спутница не задержались и пошли дальше по Садовой. Мимо Юсуповского сада, мимо Дома городских учреждений… Они шли довольно быстро, будто не просто прогуливались, а точно знали, куда направляются.

Они пересекли Вознесенский проспект, Большую Подьяческую и свернули в Никольские ряды. Здесь я постарался подобраться поближе, чтобы в толпе случайно их не потерять.

В будущем Никольский рынок станет местом приличным, респектабельным и даже модным. Но это благословенное время для этой торговой клоаки настанет не меньше, чем через лет тридцать. А пока это было еще одно скопище низкопробных обжорок, распивочных, закусочных и рюмочных. Все пространство между заведениями занимали как и из чего попало сколоченные прилавки, прикрытые собранными из одних заплат навесами. В каком–то смысле, это место мало чем отличалось от Сенной площади.

Князь и его дама уверенно прошли сквозь торговые ряды, как будто уже не впервые здесь бывали, и скрылись за потемневшей от времени и грязи деревянной дверью. Которая когда–то, кажется, украшала вход в более респектабельное место. Пока ее не сняли с петель и не принесли доживать свой век в заведение под названием «Царская удача».

Не особо задумываясь, что это за место, чем там кормят, поят и какие услуги оказывают, я проскользнул внутрь вслед за толстячком с одутловатым лицом любителя выпить.

На несколько секунд я замер на пороге, ожидая, когда мои глаза привыкнут к полумраку. Окна в этом заведении были, но изнутри они были прикрыты тяжелыми и совершенно непроницаемыми для солнечных лучей портьерами. Если, конечно, этим словом можно назвать простые черные полотнища, закрывающие стены от пола до потолка.

— Тебе чего, пацан? — сказал официант, который и сам недалеко ушел от моего возраста. Разве что у него уже пробились усы. Я быстро осмотрелся. Зал был поделен на две половины. Справа стояли обычные столики. Слева столики стояли в кабинках. Которую сидящие внутри люди могли прикрыть от посторонних глаз, задернув шторку. Некоторые так и сделали — три из семи занятых кабинок были закрыты.

— Слушай, тут такое дело… — заговорщически сказал я таинственным шепотом. — Сюда зашла моя мать с каким–то хлыщом. Посади меня за какой–нибудь столик, чтобы я видел выход, а меня было не очень заметно, а?

— С чего бы мне тебе помогать? — официант презрительно прищурился.

— Так я же не просто так буду сидеть, — я подмигнул. — Закажу чего–нибудь, а потом чаевые оставлю.

— Деньги покажи, — неприветливо буркнул официант. Я достал из кармана бумажный рубль и помахал у него перед носом. А про себя подумал, что чаевых от меня он вряд ли дождется.

Столик он мне выбрал не самый удачный. Выход действительно было видно, но вот зал с кабинками просматривался не весь, часть загораживала ширма, часть здоровенный куст гибискуса. «Почему сюда вообще приходят? — подумал я, отпивая глоток невкусного жидкого морса. — Дорого, невкусно и официанты хамоватые».

В этот момент шторка на одной из кабинок открылась, и из нее вышел пузатый дядечка с козлиной седеющей бородой, а вместе с ним две юные барышни. Козлобородый вид имел сытый и самодовольный. Ну что ж, кажется, это и был ответ на мой вопрос.

Не то, чтобы мне была сильно интересна личная жизнь молодого князя Вяземского… Даже если он пришел сюда, чтобы уединиться для всяческих утех в дамочкой вдвое себя старше, то мне–то что с того?

— Я присяду тут, вы не против? — раздался над моим ухом неприятный слегка шепелявый голос.

— Вообще–то против, — сказал я и посмотрел на своего неожиданного собеседника. Он был невысоким, средних лет, с лицом, которое было бы неприметным, если бы не щегольские подкрученные усы. Которые из–за этого несоответствия казались приклеенными. На голове его была круглая соломенная шляпа, одет он был по погоде — в мятый летний костюм. И для этого места выглядел, пожалуй, чуть более прилично, чем требовалось. Такой посетитель больше бы подошел для Невского или набережной Мойки.

— Но я все равно присяду, — мужчина осклабился. — Потому что в этом заведении несовершеннолетние не имеют права находиться без сопровождения.

— Я совершеннолетний, — буркнул я и снова сделал глоток морса. Скривился от кислятины.