Князь орков

Он не хотел смотреть на ее преисполненное ужаса лицо, видеть слезы разочарования и отчаяния. Так было гораздо легче сохранить чистую совесть, которая являлась обязательным условием для всех желающих ступить на Дальние Берега. Тех же, у кого совесть была нечиста, хранители острова отправляли назад.

Но все сложилось иначе: Аланна была похищена из Шакары, и в поручение Лорето не входило собственно вызволять ее из плена чудовищ. Нет, указания Айлонвира на этот счет были однозначны: необходимо любой ценойпомешать Верховной выдать тайну — даже если это будет означать навеки запечатать ее уста!

При мысли об этом Лорето содрогнулся. Сможет ли он это сделать? Достаточно ли его верности Айлонвиру и Совету для того, чтобы совершить убийство?

Эльфийский князь решительно покачал головой.

Вопрос стоит не так.

Он получил приказание Высокого Совета и должен его выполнить, и не ему рассуждать о его правильности. Если Аланна действительно сотрудничает с врагом и хочет выдать тайну, которую хранила на протяжении целой жизни, то она заслуживает смерти — и он, Лорето, при этом всего лишь орудие в руках справедливости. Если он исполнит желание Высокого Совета к его вящему удовлетворению, то окажется на борту следующего корабля, который покинет гавань Тиргас Дуна.

Речь шла только об этом.

Цель — Дальние Берега.

Стены Тиргас Лана так неожиданно вынырнули из зелени древнего леса, что путешественники остановились как вкопанные.

Невидимая тропа, казалось, потерялась в зарослях и лианах, но в следующий миг завеса изо мха и зеленых листьев расступилась, словно по волшебству, открывая самое огромное и невероятное из всего, что когда-либо доводилось видеть Раммару и Бальбоку.

Ни одна крепость орков, какой бы величественной и мрачной она ни была, не могла сравниться с Тиргас Ланом: стены, такие огромные и нерушимые, что дух захватывало, возвышались прямо перед ними, увенчанные изящными зубцами. За ними возвышались башни, вершины которых частично разрушило время; некогда над ними трепетали флаги, возвещая о власти эльфов, — теперь же остались только пустые флагштоки, словно костлявые пальцы, указывавшие в небо.

Камни стен были черны и испещрены трещинами; своей пористой поверхностью они напоминали губки. Должно быть, это поработал огонь, самый горячий из всего, что когда-либо могли бы разжечь орки или люди.

Вся крепость, казалось, была покрыта черной смолой, а там, где лес принялся отвоевывать территорию, буяли мхи и корни ползли вверх по стенам, а с башен свисали лианы. Казалось, что лес хочет задушить крепость: со всех сторон напирал зеленый поток, будто стремясь уничтожить творение эльфов и заставить забыть о нем навсегда.

— Клянусь червями в кишках Торги! — задыхаясь, выдавил Раммар. — Это действительно самая большая крепость, которую когда-либо возводили в сохгале!

— Для разнообразия соглашусь с тобой, орочья морда, — поддакнул ему не менее пораженный Корвин.

— Это Тиргас Лан, — сказала Аланна, — древний город королей, город-крепость, который некогда был центром Эльфийского царства.

Даже в ее обычно таком спокойном голосе сквозило удивление. Впервые в жизни Верховная жрица Шакары видела крепость, защите которой была посвящена вся ее жизнь до сегодняшнего дня. Зубы времени разрушили стены и башни, но над крепостью все еще витал дух былой силы.

— Фаравин, — благоговейно прошептала Аланна. — Вот здесь и состоялась последняя битва с Маргоком. Здесь в последний раз встретились защитники Добра и слуги Хаоса. Их кровь напитала эту землю, и из этого семени вырос лес Тровны.

— Неудивительно, — прокомментировал Бальбок, — что в этом проклятом лесу так много паразитов.

— А почему камень такой ломкий? — поинтересовался Бальбок.

— Не позволяй глазам обманывать тебя, о мой простодушный спутник, — посоветовала ему эльфийка. — Стены Тиргас Лана устояли и в драконовом пламени, и перед черной магией, и все еще нерушимы. Даже страсть орков к уничтожению не смогла повредить их.

— Это мы еще посмотрим, — упрямо проворчал Раммар. — На вид оно все такое хрупкое, что мне достаточно только как следует ударить!

— Как я уже говорила, не верь глазам своим, — напомнила эльфийка. — В пророчестве Фаравина сказано, что те, кто желает войти в Тиргас Лан, не будучи Избранными, никогда не смогут попасть в крепость.

— К чему эти речи? — заворчал Раммар. — Где вход? Я покажу тебе…

— Вход долго искать не придется, — перебил его Корвин. — Мы сплетем из лиан канат и просто перелезем через стену.

— Не советую, — заметила Аланна.

— Почему не советуешь?

— Вот уже много столетий никто не входил в Сокрытый Город. Над ним лежит проклятие, которое падет только тогда, когда Избранный откроет Великие Врата. Тогда падет и проклятие, тяготеющее над лесом. Врата — единственный путь внутрь древнего города. Любая другая попытка проникнуть туда окончится смертельным исходом.

— Ну ладно, — проворчал Корвин. — И где эти ворота?