Князь... просто князь

Так или иначе, но тинг не только утвердил эти два закона, полностью их согласовав в обход традиционного слушания старейшинами, но и дальше пошел. Записал точную формулировку на бересте с предложения Ярослава, дабы в последствии не было никаких вопросов к точности приговора. При всей толпе. И все, кто умел читать – контролировал это. Писали на латыни и рядом же – на греческом. То есть, на тех языках, которые были в ходу у торгового люда. А потому в таком поселении знатоки их имелись. Могли бы и на старославянском.[6] Но кто же его знает? Его еще не придумали. Но и это еще не все. По предложению Ярослава тинг доверил ему найти мастера, чтобы в камне эти два закона вырезать. Ну и, само собой, конунгу, как главному судье Гнезда, эту бересту, а потом и этот камень и хранить. Да предъявлять людям, кои задумают взглянуть на эту ценность.

Глава 2

861 год, 19 июля, поляна у Гнезда

С немалым трудом протолкнув среди жителей Гнезда свои идеи о службе, Ярослав пошел дальше. Это ведь был всего лишь фундамент. А фундамент без стен и крыши – плохое укрытие. Поэтому он, с помощью Пелагеи обратился к старейшинам той части кривичей, что была ему дружественна. То есть, к восточным. Западные-то жили обособленно от своих соплеменников и если не воевали с ними, то и не сотрудничали. Из-за чего так получилось — не ясно, и наш герой пока разобраться не мог. Видимо в этом изначально едином племени получилось два центра кристаллизации. Вот и раскололась община.

Собирал Ярослав старейшин, а пришла целая толпа. Кроме тех, с кем он желал поговорить, прибыли еще и волхвы да жрецы, да прочие уважаемые люди. Не все, конечно, но во множестве. Мало ли дело серьезное? Вот, по минувшей осени удалось отбить огромное вторжение викингов. Чудо, да и только. Обычно никто бы в племени с такой большой вооруженной толпой и сталкиваться не рискнул. Опасно. Слишком опасно. А тут – раз – и играючи их разбили. Отчего репутация Ярослава оказалась крайне задрана в небеса. И уважение великое. Вот и решили прийти да послушать. Мало ли, что интересное скажет? Поэтому получилось, по сути, собрание палаты представителей восточной части кривичей в почти полном составе.

Ярослав для этих зрителей не стал выдумывать ничего нового. И зарядил «туже самую шарманку». Знай себе рассказывать о том, какая страшная угроза над ними всеми нависла. О том, что жить стали лучше, жить стали веселее. И всем вокруг завидно. И все вокруг хотят их ограбить. Ну и так далее.

— Враг у порога! — вещал наш герой, удивленный и воодушевленный таким вниманием слушателей. Ведь, в отличие от обитателей Гнезда, представители племени еще не привыкли к тому, что Ярослав им по ушам ездит. Это горожан он, считай, третий год прокачивал. А этим было в новинку такое. Тем более, что парень старался и пытался учесть опыт выступления перед горожанами. Но это оказалось плохой идеей. Коллектив другой и страхи иные. Эти люди не боялись, что их разграбят. Они ведь жили не общей кучей концентрированной, а равномерно размазанным слоем вдоль речных террас и особого имущества не имели. По сравнению с обитателями Гнезда во всяком случае.

— Ну придут. И что нам с того? — воскликнул кто-то из присутствующих.

— Да! — крикнул его сосед. — По лесам чай лазить не станут.

— Потопчутся и уйдут!

— Вы знаете, что такое полюдье? — поинтересовался Ярослав с нескрываемой улыбкой.

— Нет, — напряглись старейшины.

— Это дань. Ее форма. Это когда дружина вражеская по осени идет в племя и живет с его запасов. Да отнимает, что душа их пожелает. Меха, корм, женщин. У по весне уходит в поход. Вполне обычная практика при завоевании племен. У вас нечего брать, так что если завоеватель придет, то вас он поставит в положение именно такого данника. И станет кормиться с вас, забирая все ценное, что найдет во время ежегодных обходов. Осенью и зимой. А зимой ведь в лесу не спрячешься. Следы видны.

— Много ли они по лесам набегают?

— Ежели викинги, то много. У них в своих землях чай не зной круглый год. И знаю они что в лесах, да снегах делать. А ежели хазары, то они по весне будут приходить. И это не легче. Хочешь не хочешь платить им придется. Иначе пройдут вдоль рек, да разорят все посевы.[7] И с чего потом жить? Вон племена славян, что живут ниже по Днепру сидят тихо и не рыпаются. И дань хазарам платят, понимая, что выбора у них по сути нет. У них – нет. А у нас – есть.

— Что, и против хазар?

— И против хазар.

— Ври, да не завирайся! — хохотнул кто-то из незнакомых Ярославу жрецов.

— Помолчи балаболка! — рявкнул на него Роман, бывший до принятия христианства Ратмиром – волхвом Перуна. Свое старое занятие он не оставил, но именовался уже иначе.

— А то что?

— А то вызовет тебя Ярослав на поединок за оскорбление да наколет на копье, как лягушку безмозглую.

— Так и наколет!

— Ты мне не веришь?

— Поручишься?

— Поручусь. Я видел его поединки. Не тебе с ним тягаться. Да и войско водить он умеет. Разумеет в том немало. Видно у ромеев крепко учился.