Читаем Князь Рюрик. Откуда пошла земля Русская полностью

К моменту, когда еврейские государства: Иудея и Израиль обрели силу, разбогатели, решили объединиться и записать свои философские книги, эпоха сменилась. Наступило время Овна. Он стал править везде, где до этого правил Бык. И если бы алфавит первыми придумали евреи, то и буква, с которой бы он начинался, означала бы Овна, а не Быка!

И еще… В финикийском алфавите 22 буквы. Все согласные! Это известно. Но почему-то никто не пытается этому загадочному явлению дать объяснение. Между тем любопытно вот что: издревле известно, что именно согласные являются переносчиками смысла фразы. А гласные насыщают речь энергией. Без согласных передать информацию невозможно. Ну, сами попробуйте произнести «а-о-у» или «и-о-е»? И чем это отличается от «е-а-о»? А теперь вопрос — ездили когда-нибудь по широким радиальным московским проспектам? Видели указатели, на которых написано слово «Аэропорт», а ниже заглавными буквами без всяких гласных или ШРМ, или ДМД? И все понятно! Уже не перепутаешь Домодедово с Шереметьево. А попробуйте на этих указателях написать только гласные из названий аэропортов: «еееео» и «ооеоо»… и куда ехать?

Интересное наблюдение сделали калифорнийские ученые из бывших наших русскодумающих: те, кто говорит на языках славянских, имеют более развитое жен ское полушарие мозга, а кто на западных, развившихся из финикийского алфавита через греческий, еврейский и латинский, — мужское. Еще одно косвенное, но весьма логичное доказательство того, что алфавит изобретался не для высокой литературы и поэзии, а также не для признания в любви, а для передачи лишь смысла, который мы сегодня называем сухим словом «информация». Еще для того, чтобы писать инструкции, приказы, приговоры… а главное, указывать, кого сажать в тюрьму за долги, а кого помиловать, а потом казнить, или наоборот.

А вот если признаваться в любви одними согласными — получится весьма коряво. Трудно даже представить себе, как придет испанский рыцарь-идальго под балкон к любимой девушке и споет под гитару вместо: «я тебя люблю» «ТББЛ», а вторая фраза: «я тебя хочу, прыгай»: «ТБХЧПРГ»! От такой серенады любимая покончит жизнь самоубийством — с этого же балкона. С таким же успехом можно попытаться сложить сонет из фамилий чешских и словацких хоккеистов.

Говоря образно, гласные — это чувства, это энергия, это даже, если хотите, бунтарство! Согласные, с точки зрения чувств, нейтральны. Они — со всем согласны! Они рабы информации. Недаром в советское время шутили, что название Коммунистической партии — «КПСС» — состоит из одних согласных. А потом еще добавляли: причем половина из них… шипящие!

Финикийцам не надо было письменно признаваться друг другу в любви. Евреи же в то время уже сочиняли священные тексты. Насыщали их поэтическими строфами о любви и лирическими песнями не о векселях и ваучерах. Поэтому если бы алфавит изобрели древние евреи, в нем бы обязательно были гласные!

Из истории известно — с кем соседствуешь, того и мечтаешь ограбить. А если сосед побогаче, то ему начинаешь подражать. Всем народам Средиземного моря хо телось жировать, как финикийцы. А значит, у последних надо было учиться. Чему? Торговать и делать записи! Выскажу крамольную мысль. Рождение письменности, основанной на изобретенном алфавите, способствовало одному из первых духовных, резких упадков средиземноморского человечества. Она помогла развитию торговли, рабовладельчества и науки, которая всегда в первую очередь старалась создать новые орудия уничтожения людей. И только потом, когда появилась великая греческая литература, вернулась образность мышления, но уже в метафорах, в сравнениях, в мыслях, высказанных словами, а не буквами-образами. И это, честно говоря, здорово! Иначе бы мы не получили ни Пушкина, ни Гете, ни Данте, ни Гомера…

Да, финикийские буквы стали произноситься греками несколько иначе, чем самими финикийцами, и в этом нет никакого противоречия. Произношение — устная речь — зависит всегда от народа, от национальности, на произношение ученые повлиять не могут. А письменность — от культурообмена между странами. В процессе участвует, прежде всего, ученая элита. Они потом учат правописанию. Поэтому привнесли «Алеф — Бет» в Грецию умы продвинутые, а произносить их на свой лад «Альфа — Бета» (в будущем «альфабетос», у нас «алфавит») начал простой народ, который о финикийцах знал не более, чем нейрохирург об инфузориях-туфельках. Наверняка и хурриты, среди награбленного, обратили внимание не только на драгметаллы, драг-одежды, драг-камни, прочие драг… но и на какието красивые, изящно написанные инструкции, приказы, приговоры, и на стройные таблички с буковками, которые можно было выстроить в те же приказы, указы, учеты, отчеты, и, как теперь говорят, — привести в баланс активы и пассивы. Может, потому и в сегодняшнем чеш ском и словацком языках так много в словах слипшихся согласных, что эти языки хранят в себе следы древней хетто-хурритской письменности с влиянием 22 финикийских согласных.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза