А служба морских офицеров на коммерческих судах, традицию которой положила РАК, продолжалась. Сам К. Победоносцев в свое время возглавлял такую организацию — славный Доброфлот. Но и в РОПиТе, и в Доброфлоте офицеры не занимались коммерцией. Они делали, что должны были делать, — водили суда.
Князь записал в Памятном листке самые важные события 1882 г.:
Ричард Пирс переводит в своих работах фразу Д. Максутова от 2 октября 1882 г. о принятии мировой сделки не точно. Мировая сделка у него становится «общественным позором» (public disgrace). Особенно неприятно это звучит в обратном переводе. Автор еще раз подчеркивает: упоминания об общественном позоре в Памятном листке нет. Позора удалось избежать.
Анализ многочисленных банкротств конца позапрошлого века показывает, что суды зачастую не усматривали в деятельности руководства банков намеренного преступления. Возможно, просто еще не научились собирать доказательства экономических преступлений. Приговоры, как правило, не были суровыми. Ну, высылали на 3—5 лет в далекую губернию самых злостных растратчиков. В отношении же членов правления меры были еще более мягкими. Так что признание одним из членов правления долгов и согласие пойти на мировую за
счет их погашения из собственного кармана свидетельствует о честности этого нового русского бизнесмена.
На свадьбе Анны князь не присутствовал, так как вернулся только в следующем году. Все вроде опять налаживалось. Сын Александр был в Морском корпусе, дочь Александра в Смольном институте. Дмитрий Дмитриевич-младший только готовится к морской карьере. Две дочери уже покинули отцовский дом. Младшие ждут своего часа.
Дни и месяцы отставного контр-адмирала становились размереннее. Лето он проводил в благоприобретенном имении брата Петра Трофимовке под Пензой. Там у него была своя комната Сам Петр Петрович был горным инженером, послужил на Урале, на Олонецких заводах, управлял лабораторией и Монетным отделом в Государственном казначействе, дослужился до действительного статского советника. Оставив службу, он с 1887 г. поселился в любимой Трофимовке, которая на протяжении многих лет оставалась центром притяжения Максутовых.
Ходил отставной контр-адмирал в партикулярном платье. Дело в том, что с началом царствования Александра III морская форма претерпела существенные изменения. Еще в конце предыдущего царствования она стала из зеленой черной. Шилась форма на свои деньги. И новый ее комплект был, возможно, просто нерачительной тратой пенсии отставного контр-адмирала. Не носил он и орденов, даже Георгиевского креста На сохранившихся фотографиях князя можно разглядеть только медаль на Георгиевской ленте «В память войны 1853—1856 гг.». На оборотной стороне медали была очень актуальная для послевоенной и послеамериканской жизни князя надпись: «На тя, Господи, уповахом, да не постыдимся вовеки». Нельзя не признать, что контр-адмирал не сдался и отступил с достоинством. Возвратившись после заграничного лечения, князь в очередной раз стал отыгрывать очки у судьбы. Для Дмитрия Петровича жизнь отнюдь не потеряла смысл. Он продолжил устраивать судьбу детей. Ничего сверх положенного происхождением и воспитанием.
В Памятном листке читаем:
Офицером стал старший сын. Тот самый Сашка-Американец, остававшийся с Фурухельмами, когда вдовый отец покидал Ново-Архангельск.
Было в следующем году событие тоже весьма значимое:
Из семейных среднезначимых событий 1884 г. в Памятном листке указана женитьба племянника Владимира Владимировича Ра-шета на девице Н.М. Полевой. Старшая сестра князя Екатерина Петровна была замужем за весьма известным горным инженером Владимиром Карловичем Рашетом. В частности, он принимал участие в золочении кровельных листов храма Христа Спасителя. Владимир Карлович скончался четырьмя годами ранее. Поэтому князь, как мог, принимал участие в судьбе племянника. Финансовая поддержка исключалась. Но какая же свадьба без генерала или адмирала.
Год 1885-й начинался очень плохо: не стало Нелли. Сразу же после похорон князь сосредоточился на проблемах сына Дмитрия. К осени юноша поступил в Морское училище, так стал называться Морской корпус.