Князь Рысев 4 (СИ)

— Ты меня слушаешь? — Девушка окликнула меня, а я покачал головой, прогоняя наваждение. Она выдохнула, решив все повторить заново. — Я говорю, что у него есть дьявольская метка. Прямо у правого предплечья. Ты знал об этом?

Я лишь покачал головой. Ого, а у моего старика-то, оказывается, были и свои скелеты в шкафу. — Может быть, он тебе ничего и не говорил, но это место высасывает из него силы. Я бы могла сказать с точностью, если бы у меня был доступ к архивам. А он сейчас отравлен, изранен, потерял слишком много крови, и, по сути, эти глубины забирают его душу в свои объятия.

— И ты решила сказать мне об этом наедине?

Катя посмотрела в сторону, будто там были все остальные девчонки, заговорила вновь.

— Мы не стали за это время шибко дружны с ними, Федя. Я не пыталась, а они не хотели. Все, что нас объединяло, — это желание найти тебя. Что толку, если я расскажу им, если решение принимаешь здесь ты? Твоя ангел говорила мне, что дело очень серьезное и тебе нужна помощь. То, что ты ходил к инквизаториям, известно повсеместно — слухами земля полнится, ты же знаешь. А потом тебя невесть какие дьяволы тащат именно сюда по очень страшно важному делу. Мне все стало почти ясно, едва мы наткнулись на первый же алтарь. Но я повторю свой вопрос — ты нашел, что ищешь? Знаешь хотя бы, за чем охотишься?

Я пытался переварить все, что она вылила на меня. Проглотить это одним куском было очень непросто. Хотелось покачать головой, словно в фильмах ляпнуть, что это всего лишь сон. Что сейчас я открою глаза и…

Бежать от самого себя не было смысла. Кондратьич умирал, ясночтение чувствовало себя неловко, при следующей проверке заявив, что оно, наконец-то, обнаружило на теле несчастного ту самую дьявольскую метку. Просто она вот все время пряталась, а сейчас…

Мне показалось, что кто-то очень злой играет со мной в грязные игры. Проверил еще раз и еще, но появившаяся на старике отметка никуда не исчезала. Скорее, даже напротив — теперь мозолила глаза и как будто спрашивала, как я до сих пор этого не заметил.

— Федя? — Катька была настойчива, будто несущийся под откос состав, и требовала ответа здесь и сейчас.

Мне уже хотелось отрицательно покачать головой и заявить, что нет, но догадка как будто сама скользнула в голову. Наглая, усердная, маленькая догадка локтями распихивала все остальные мысли и прыгала, надеясь, что я обращу на нее внимание.

Что ж, своего она добилась.

Меня будто ужалила, я широко раскрыл глаза от поразившего прозрения. Как же я всего этого не понял раньше? Ведь ответ-то, по сути, лежал прямо у нас ладони, просто следовало хорошенько подумать!

Вита. Вот что Сатана мог звать злом, поселившимся здесь. Наверняка она время от времени наведывалась к гмурам, решая превратить их в новых кукол. Нарушались кровавые ритуалы, жертвоприношения не доходили туда, куда требуется. Я почти ухмыльнулся, вдруг изменившееся настроение страшно не понравилось Менделеевой — она почуяла себя неуютно и поежилась.

— Та девчонка. В татуировках, что устроила здесь представление, этот… кукольный театр…

Катя посмотрела на меня, словно на сумасшедшего — видимо, где-то в ее воображении то, что могло представлять угрозу самому Сатане, выглядело как-то совершенно иначе и монструозней. Меня же уже было не остановить. От отчаяния я готов был выдать один довод в пользу своих теорий за другим.

— Не смотри на меня так. Если бы ты слышала ее историю, то сразу поняла бы.

Я думал, что она сейчас примется спорить, но алхимик как будто не привыкла тратить лишних слов и времени. Пожав плечами, лишь поверженно выставила перед собой руки, призывая меня к спокойствию. Будто говоря, что если я так считаю, то она примет этот довод.

— Допустим. Ты прав. Эта твоя… не знаю кто, она сбежала. У тебя есть карты туннелей?

Здесь мне уже пришлось признать поражение. Я понимал, что у нее на уме доводы куда сильнее моих. Словно желая разбить меня окончательно, она принялась жалить меня одним неудобным вопросом за другим.

— Эти чертовы пещеры тянутся почти на весь город. Ей достаточно просто укрыться где-то здесь. Забраться в самую глубокую пещеру — у нее, может быть, тоже не все время мира лежит в кармане обносков, да вот только явно побольше твоего, Федя. Если ты хочешь знать мое мнение, нам следует вернуться на поверхность. Иногда нужно сдаться и признать поражение.

Она замолкла почти на полуслове, будто ожидая, что я скажу следом. Я же ударился в задумчивость — отступать не хотелось. Словно бы решив, что я уже смирился с этой горькой мыслью, Катя продолжила свое словесное наступление.

— Успокойся. Не знаю, что за бес в последние месяцы в тебя вселился, но вижу совсем не того Рысева, каким обычно его видела. Раньше ты готов был ковром от ужаса стелиться передо мной. Бегал от пауков, когда Константин тебя ими травил в начальных классах — так, потехи ради. А сейчас вдруг резко окрутел…