Князь Рысев

Я сплюнул кровью, покачав головой, прогоняя гадкую жалость к себе, пытаясь встать на ноги. Но было уже слишком поздно — демоны тащили Майю, словно плюшевую игрушку. — изящные ноги безвольно волочились по земле. Без сознания, успело успокоить меня ясночтение. Полоска ее выносливости была пуста, а мана стремилась познать глубины отрицательных значений.

Они зашвырнули ее в телегу, взнуздали лошадей. Смотрящие в небеса, завидующие собратьям, коим повезло больше, они взревели, встав на дабы, резко тронув с места.

Демоны, что прислуживали рогачу, решив не возиться с нами и не тратить времени, нырнули обратно в адские пучины.

Я вскочил на ноги и побежал — будто в самом деле таил надежду нагнать адских лошадей.

Сзади меня подстегнули: храпя и пылая злобой, на гончей восседала Биска.

— Ты мне веришь? — Она протянула мне руку, желая подсадить.

— Не очень, — отозвался я, запрыгнув без ее помощи. Не став со мной спорить, она вогнала копыта в мохнатые бока гончей — та резко тронулась с места.

Демонический пес под нами будто и не чуял нашего веса, перескакивал с одного булыжника на другой, резко сокращая расстояние между нами и телегой.

— Что с ней случилось? — спросил я по поводу Майи. Волосы Биски неприятно били меня по лицу, торчавшие из головы рога так и призывали схватиться за них руками, будто за поручни. Вместо этого я взял ее за талию — демоническая девчонка заерзала, но не имела ничего против.

— Потом. Все потом. Берегись!

Учуявший за собой погоню рогач свистнул так, что у нас заложило уши. Скалы, окружавшие нас со всех сторон, вздрогнули и как будто устало, выдохнули. Над головой загрохотало, не предвещая ничего хорошего.

Камнепад.

Огромных размеров булыжник врезался прямо перед самым носом у гончей, Биска в ужасе завизжала. А вот ее скакун оказался не робкого десятка: не сбавляя хода, прыгнул. Когти тотчас же, оставляя рваные раны на камне, заерзали по самой его верхушке — гончая не без труда, но перемахнула через препятствие.

Будто припрятав в кармане с три десятка неунывающих грешников, подручные рогача швыряли в нас один мешок за другим. Грешата — те самые, мерзкие, противные и маленькие — выкатывались из них кубарем, норовя юркнуть под самые лапы демонической псины. Десятки из них хлюпали, оставаясь мокрыми пятнами на земле; но единицы, вцепившись хваткими ручонками за гриву шерсти, собирались добраться до нас.

Эти не боялись ни меня, ни Биски, и уж тем более гончей. Будто представляя себя отважными скалолазами, они выскакивали, разинув жадные до нашей плоти пасти, выставив перед собой когти.

Я ощутил себя почти голым без кортика Ибрагима, остались разве что только кулаки.

Первому наглецу заехал по морде, низвергнув его под лапы гончей, второго успел схватить за хвост, удлинив его полет.

Биска же отбивалась от них, словно настоящая мельница, — юная бесовка не оставляла поганцам и шанса хотя бы коснуться ее. Рогач не унимался: от досады, что мы все никак не отстанем, он готов был топать, визжать и кричать. И без того противное лицо исказила гримаса ненависти. Казалось, еще чуть-чуть — и она выпорхнет злым духом, ринется на нас.

Вместо этого из-под земли, выпрыгивая, перескакивая друг через дружку, показались уже ранее виденные мной демоны. Они были почти одного с гончей размера. Могучие передние лапы перебирали по земле, обращая каждый их шаг в непродолжительный, но прыжок. Из их ртов вырывалось пламя тяжкого дыхания, треугольники пылающих красным глаз говорили только об одном: стоит им нас догнать, как нам с Биской точно не поздоровится.

— Прибавь газу! — шикнул ей в ухо.

— Куда? Он и так идет на пределе! — возмутилась Биска. Оно и в самом деле было так: мы почти поравнялись с телегой. Я облизнул губы, надеясь подавить в себе стонавший инстинкт самосохранения. Вереща, он вопрошал, чего это я такое удумал? Уж не прыгать ли?

Я решил, что это может остаться моим личным секретом хотя бы на ближайшую секунду. Проклиная все на свете, обливаясь потом, чуя, как становятся влажными ладони, прыгнул. Я не видел, но чуял, как широко от удивления раскрыла глаза Биска и качнула головой — подобного она не ожидала даже от меня.

Краткий полет показался мне вечным, ликовало отчаянье. Красочно, не теряя ни мгновения, рисовало мне картину того, как я сейчас шлепнусь оземь, покачусь колесом и тут же окажусь добычей тех демонов. Что они сделают первым? Оторвут голову, намажут тонким слоем по местной скале? А может быть, попросту раздавят?

Борт телеги встретил меня без особого энтузиазма, больно ударив по подбородку. Руки — влажные и скользящие — схватились, перебирая по щербатой деревяшке. Та обещала мне в награду две тысячи заноз.