Князь Семен Пожарский и Конотопская битва

Анализ работ Костомарова приводит к выводу о том, что он часто грешил простым переписыванием (компиляцией) малодостоверных источников без должного критического анализа. Кроме того, Николай Иванович нередко домысливал неясные моменты того или иного события, информации о котором было недостаточно. В 90-е годы прошлого века, на волне националистической истерии в украинской исторической науке, многие видные исследователи (В.А. Смолий, В.С. Степанков, Ю.А. Мыцык, О.М. Апанович и др.) ранее прилежно освещавшие события с марксистко-ленинских позиций, вдруг неожиданно изменили свои взгляды и стали украинскими самостийниками и «патриотами». Если раньше, в своих работах они восхваляли сторонников русско-украинского единства (М. Пушкаря, Я. Барабаша и др.), то теперь эти люди стали для них «холуями Москвы», а предатели (И. Выговский, И. Мазепа), причинившие много зла своему народу — героями и борцами за «независимую Украину».

Согласно новой концепции украинской исторической науки, русская армия, пришедшая в 1654 году на Украину по просьбе гетмана Богдана Хмельницкого для защиты от польских войск, вдруг стала «оккупационной» и «карательной». В поисках «зверств москалей» в отношении мирного населения Гетманщины, украинские историки вспомнили и о взятии русскими Сребного. Так, в частности, в работе, посвященной Конотопской битве, видный киевский историк О.М. Апанович писала, что: «Князь Пожарский приказал вырезать всех до одного жителей местечка Сребного»[68].

Вопрос о том, откуда взялась эта неоднократно повторенная история, не вызывающая сомнений у украинских ученых, даже не поднимался. Никакой ссылки на первоисточник все вышеназванные авторы не приводят, но со слов Костомарова о «малороссийском летописце» можно найти начало этой истории.

Речь идет о Летописи Самойло Величко, который сам не мог быть очевидцем данного происшествия, поскольку в то время еще не родился. Добавим также то, что его летопись была написана не ранее начала XVIII века. Она содержит не мало выдуманных событий (например, некую победную битву гетмана И.Брюховецкого над польским королем Яном Казимиром под Глуховом в 1664 году) и ссылки на мифический первоисточник — летопись «секретаря» Б.Хмельницкого — некого Самуила Зорки, которая, по мнению большинства авторитетных ученых, никогда не существовала.

И вот на сведения о «резне» в Сребном, якобы имеющиеся в летописи Величко, косвенно ссылался Костомаров, а за ним и другие историки, как на истину в последней инстанции. При обращении к оригинальному малороссийскому тексту опубликованного источника — летописи Величко, читаем следующее:

Выговский собрал к себе «войско козацкое и ордынское, желая с ним идти к Лохвице на Ромодановского. Он послал на Левобережье ординанц свой до Прилуцкого полковника Дорошенко, чтобы тот с полком своим встал в городе Сребном, а Нежинскому (полковнику) Гуляницкому приказал с полком своим стать в Конотопе, для воспрепятствования сил российских, если бы они вновь двинулись от Москвы и Путивля к Ромодановскому в Лохвицу. По этому ординанцу Выговского названные полки на указанных местах встали. Тогда, между «пререченными святами светловоскресенскими» князь Ромодановский, с другими князьями и гетманом Беспалым и со всеми войски своими, с Лохвицы в поле вышедши, отправил от себя с значною войска московского партиею князя Пожарского до Сребного, на Дорошенка полковника Прилуцкого, который князь там прибувши без великого труда город Сребное достал, жителей тамошних одних вырубил, а других в полон забрал со всеми их пожитками; а казаков полку Прилуцкого там бывших погромил и роспудил так, же сам полковник их Дорошенко, як заец по болотам тамошних гонений, заледво бегством спасся от беды своея тогдашнея. Князь Пожарский дело свое помисле над Сребным справивши, повернул оттоль до енарального обозу к Ромодановскому в Лохвицу»[69].

Далее по тексту, описывая поражение русских в известной битве под Конотопом (28 июня 1659 г.) Величко объясняет его «божьим возмездием» князю Пожарскому за пролитие «невинной крови» мещан города Сребного:

«И так невинное крове мешканцов сребрянских пролитие, и города разорение, чрез Пожарского станулое, взаємне, богу тако изволшу, разорением и кровию войска и самого его наградилося»[70].

Заметим, что даже Величко не утверждает, что Пожарский «приказал вырезать всех до одного жителей местечка Сребного», нет такого в тексте. Если все погибли, то кого тогда «в полон забрали»? Летописец говорит лишь о гибели и пленении жителей Сребного в ходе взятия города приступом.

Таким образом, сообщение Величко нельзя считать доказательством поголовного избиения гражданского населения в Сребном, хотя именно это и делали некоторые украинские ученые.