Князь Семен Пожарский и Конотопская битва

4 июля войско Трубецкого достигло берега реки Сейм, от Путивля в 10 верстах, и встало там лагерем. По словам автора «Авиз из табора», татары и казаки вновь атаковали русских в Казацкой дубраве (вероятно лесной район у села Казацкое, примыкающий к Сейму). 4–6 июля, противнику якобы удалось «разгромить часть табора» с помощью артиллерии, при этом русское войско «стояло в добром порядке» и пушки Трубецкого «беспрестанно били»[201]. Князь ничего не сообщает о потере части обоза. Наиболее вероятным является предположение о том, что он бросил часть разбитых возов, чтобы избавиться из лишней обузы накануне переправы через Сейм.

10 июля войско Трубецкого переправилось через Сейм и пришло в Путивль «вцеле».

Исход боев 2–6 июля был решен умелым применением огнестрельного оружия и полевых переносных сооружений — так называемых «испанских» рогаток. Рогатки задерживали казацко-татарскую конницу на подступах к обозу и давали возможность пехоте, вооруженной медленно заряжавшимися мушкетами и пищалями, вести огонь, не подпуская врага на дистанцию рукопашного боя.

Поражение Выговского и хана при неудачных попытках разгромить главные силы Трубецкого отмечено многими источниками. Киевский полковник В. Дворецкий в своих записках отметил: «А табор с пехотою и с пушками оборонною рукою до Путивля ушли»[202]. Упомянутый ранее толмач Т. Фролов позднее рассказывал, что при отступлении войска Трубецкого от Конотопа к Путивлю татары и казаки «над обозом ничего не учинили», а сами понесли большие потери: «черкас с 3000 и татар с 500 человек убитыми»[203]. Бывшие в то время в обозе Выговского задержанные им посланцы Трубецкого донские казаки Е. Панов и Е. Попов показали позже в Москве, что «как де дорогою на отводе были к обозу государевым людем приступы, и в то де время (они) многих черкас и татар побивали»[204]. Летопись Величко отмечает то, что на обоз этот Выговский много нападал, но «не смог ничего ему учинить, крепко и мощно от обоза пушками отражаемый… (русские — И.Б.) ушли до Путивля без большого урона»[205].

Важную роль в успешном отражении налетов конницы противника сыграли солдаты и пушкари полка Н. Баумана. Николай Бауман — голштинец на русской службе, был не только храбрым офицером, но и военным инженером, специалистом в артиллерийском деле и «гранатных дел мастером». На вооружении его полка стояли изобретенные им скорострельные казнозарядные орудия «с клиновым затвором». Согласно свидетельству современника, скорострельность этих орудий была выше, чем у мушкета[206]. Прикрываясь рогатками и обозом, русские вели настолько плотный и мощный огонь «дробью» (картечью), что весь путь от Конотопа к Путивлю (около 45 км.) был усеян телами крымских татар и казаков Выговского. Добиться полного разгрома русских войск гетман и хан так и не смогли. Блестяще организованное отступление русских прошло почти без потерь, согласно сохранившимся разрядным документам русские «на отводе» потеряли менее ста человек убитыми»[207].

Главная заслуга в организации столь эффективной обороны, несомненно, принадлежит полковнику Бауману, который фактически руководил арьергардными боями. Его роль в боях была настолько значительной, что это признал даже царь Алексей Михайлович. Осенью 1659 года, впервые в истории русской армии, по царскому указу полковнику Бауману было присвоено новое звание: «генерал-поручик».

Согласно выписке из Пушкарского приказа от 7 января 1671 года, «Миколай Бовман пожалован из полковников в генералы порутчики в прошлом во 168 году, за службу, что он будучи на Великого Государя службе, в полку боярина и воеводы князя Алексея Никитича Трубецкого с товарищи под Конотопом, во 167 году, с неприятели, с татары и с черкасы, бился, не щадя головы своей, и как Великого Государя ратные люди шли от Конотопа к Путивлю, и в то время он Миколай на отходном бою, своим вымыслом, многих неприятелей татар и черкас побивал, и всякие промыслы чинил, и Великого Государя ратных людей от неприятеля оберег…»[208].

4 июля Трубецкой перешел Сейм, а 10 июля прибыл в Путивль. Исход боев 2–6 июля решили умелая организация обороны и военно-техническое превосходство русского войска.