Князь (СИ)

— Я попробую до него дойти, узнать, — кивнул я.

— Сейчас поспрашиваю у сельчан, может, кто едет в ту сторону, подвезёт.

Пока я обедал, время было часа два дня, хозяин пропадал на улице. Под конец моей трапезы, курочка оказалась хороша, он вернулся.

— Пётр-кузнец едет как раз в поместье. Он согласился вас подвести молодой господин.

— Благодарю, Евлампий Прохорович.

Расплатившись за вкусный обед, я взял с собой целый пирог с начинкой из картошки и рыбы. Разрезанный на два куска он был завёрнут в чистую холщовую тряпицу, и был убран в одну из моих сумок. Дождавшись, когда прислуга хозяина положат мои вещи в телегу подъехавшего кузница, так же сел в телегу. Расплатился я за обед не особо щедро, как и полагается небогатому дворянину. Но сверху накинул, чему Евлампий Прохорович был рад.

Пока мы ехали, я слушал разглагольствования кузнеца. Он уже знал для чего я еду в поместье, поэтому описывал всех верховых лошадей, что держал помещик, так как сам подковывал их. За информацию я поделился с ним куском пирога, двигались мы уже полтора часа, и вот-вот должно было показаться поместье, так что успели проголодаться на тряской телеге.

С местным помещиком, Петром Вайнаковским мы быстро нашли общий язык. Он покачал головой, сказав, что на землях соседа такое бывает, похищают лошадей и после небольшого колебания дал согласие продать мне мерина который так же подходил к преклонному возрасту. Цена была смехотворной, поэтому я согласился и мы ударили по рукам.

На предложение местного хозяина переночевать я отказался, сказав, что спешу. Причиной отказа было предложение посетить сегодня баньку, она была, как раз натоплена. Понятное дело сверкать шрамами мне было не охота, вот и пришлось отказаться, а так я бы попарился. Тем более хозяйка с детьми была в отъезде, и барин предавался разгулу с несколькими крестьянскими девками. Одна была в моём вкусе, очень даже ничего. Эх-х.

Мерин с именем Сивый уже был осёдлан конюхом, я проверил коня, под любопытным взглядом вышедшего во двор барина, после чего мы с ним распрощались и я, вскочив в седло, проверил как закреплены сумки и выехала с территории поместья.

Проехав буквально километров семь-восемь, проверяя, как мерин на ходу, тот оказался вполне на уровне, нёс меня уверенно и спокойно, я бы даже сказал флегматично, остановился у озера на ночёвку.

Ночью, полулёжа на подстилке из одеял, я поглядывал на языки огня, бурливший на костре чайник и напевал фривольную песенку, как вдруг в глаза бросилась небольшая странность. Кисти рук слегка светились.

— Ну наконец-то! — радостно воскликнул я убирая гитару в строну.

Сняв с костра чайник, я тоже поставил его на траву, после чего начал разоблачаться. Полностью, пока не встал у костра совершенно голым. Привычно вызвав свечение, откликнулось оно молниеносно, провел ладонью левой руки по запястью правой. У меня на глазах кисть руки временно онемела, уродливые шрамы исчезли, и кожа приняла чистый вид. Разве что цвет у кожи был разный, руки то у меня загорели. Я последние несколько дней упражнялся с револьвером. Стрелял-то как Бог, скажу без лишней скоромности, но я нарабатывал вместе с тренировками по стрельбе ещё навык быстрого извлечения оружия. Выхватывания из кобуры, если проще. Прогресс был налицо. Однако я тренировался или в рубашке или с голым торсом, так что загореть я успел.

После этого я занялся остальными шрамами. Сперва на другой руке, потом на ногах, оставив спину напоследок. Вот с ней было сложнее, на затылке глаз у меня не было. Со спиной я работал по очереди обеими руками. Видно было плохо, но я по несколько раз проводил по одному и тому же место. Так что спина была сперва бугристая от шрамов и даже коросты болячек, но после моих процедур короста осыпалась и кожа на спине стала гладкой-кладкой. После этого я провел комплексное лечение. То есть провёл руками по всему телу, убирая все болезни, что успел подхватить, пока путешествовал по России. Стало заметнее легче, да и двигаться я стал немного по-другому, не стесняли уже шрамы на спине мои движения.

— Вот и отлично, — осмотрел я себя при свете костра. — Теперь и в люди можно выходить. А что? Главная примета, шрамы убрана. Как теперь докажешь что я тот самый иноземный князь что повеселился в Екатеринбурге и под городом? А никак. Только при личной ставке с тем ротмистром. Так что для местных сыскарей я должен быть вне подозрений.

Снова одевшись, попивая чай, я стал разглядывать карту, прикидывая свой путь по вновь открывшимся обстоятельствам.

Пермь осталась позади, буквально в сорока километрах, поэтому подумав, я решил идти к ближайшей судоходной реке и садиться на пассажирское судно, что идёт в центральные области Российской Империи. Найдя такую реку, прикинул, что до неё всего километров двадцать. Завтра же направлюсь к ней. Рядом как раз сельцо, там и продам часть вещей и коня.

Поглядывая на карту, я припомнил, что уже преодолевал это русло. К постам и паромным переправам я не выходил, след, переправлялся сам.