Князь советский

Нина явилась на вокзал раньше времени и медленно пошла по пустой платформе ко второму вагону. Она уведомила Элькина, что приедет вместе с Климом и Китти, но уже совершенно не верила в успех своего предприятия.

Как быть, если Клим не придет? Отправиться в Крым одной? О, господи, только не это!

– Мамочка! – вдруг раздался восторженный детский голос. – Папа, я нашла нашу маму!

Китти, наряженная в смешной розовый сарафан с рюшками, подбежала к Нине и обхватила ее за ноги.

От нахлынувшего счастья и облегчения Нина не помнила, что говорила. У нее тряслись руки, она целовала Китти, ахала и прижимала ее к себе.

– Как же ты выросла!

Казалось невероятным, что дочка узнала ее после столь долгой разлуки.

– Привет, – проговорил Клим, подойдя к ним.

В руках у него был маленький чемодан, оклеенный цветочками, вырезанными из открыток.

Нина подняла на него счастливый взгляд.

– Господи, как я рада! А где твои вещи?

– Я не еду с вами.

У нее остановилось сердце.

– Почему?!

Клим достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его Нине:

– Вот, получил вчера вечером.

Она пробежалась глазами по отпечатанному через копирку тексту:

Дорогой товарищ Рогов!

Вы включены в состав полярной экспедиции журналистов, которая в конце этой недели выезжает в Архангельск. С вашим начальством в Лондоне все согласовано.

Как вы знаете, в районе архипелага Шпицберген потерпел крушение дирижабль «Италия», путешествовавший под руководством генерала Умберто Нобиле. Советское правительство отправило ему на выручку ледокол «Красин», и теперь весь мир следит за тем, как наши храбрые моряки пробиваются через льды к несчастным итальянским фашистам.

На судно вас доставят аэропланом. Там есть радиопередатчик и оттуда вы сможете присылать свои репортажи.

С коммунистическим приветом,

Вайнштейн

– Это маленькая месть Отдела печати, – усмехнулся Клим. – Вайнштейн знал, что я собрался ехать на юг, и нарочно отправил меня на север.

– Но почему ты не отказался?! – воскликнула Нина. – Ты не обязан ехать!

– Мое начальство считает, что полярная экспедиция – это огромная удача: ведь обычно Советы не пускают на север иностранных журналистов. Ты сможешь присмотреть за Китти, пока я буду в отъезде?

– Да, конечно.

– Когда ты вернешься домой?

– Я ушла от Рейха, так что мне некуда возвращаться.

Нина была уверена, что Клим обрадуется ее известию, но вместо этого он притянул к себе ребенка, будто она сообщила, что собирается его украсть.

– Пообещай, что ты не заберешь у меня Китти!

Нина смотрела на него непонимающим взглядом.

– Да с чего ты взял?..

– Ну, мало ли. Твой Оскар не потерпел бы в доме цветную девочку, а теперь ты свободная женщина и можешь делать все, что взбредет в голову.

Клим словно не замечал, насколько оскорбительны были его слова. Он не верил в Нинины добрые намерения и просил ее не быть большей мерзавкой, чем обычно.

– Пообещай, что не заберешь Китти! – повторил он. – Я приеду за ней как только освобожусь.

Нина уже была готова вспылить, но все-таки сдержалась. Вытащив из сумки карандаш, она написала несколько строк на обороте письма от Вайнштейна:

– Это адрес Элькина. Если не доверяешь мне, отправь ему телеграмму и попроси приглядывать за нами.

Клим кивнул и спрятал бумагу в карман.

Они прошли в купе, и он объяснил Нине, что нужно делать, если Китти опять разболеется, в каком пакете лежат лекарства, и куда он упаковал самое важное – розового тряпичного коня.

Китти забралась с ногами на диван и принялась вертеть выключатель на стене:

– Ой, тут свет зажигается! Папа, а когда мы ехали в Москву, у нас в вагоне света не было!

К соседней платформе подошел поезд, и напротив окна остановился вагон с полустертой надписью: «Даешь Деникинский фронт!» Десять лет назад Нина и Клим ехали на юг в точно таком же разбитом «сарае на колесах». Они не особо верили, что доберутся до места живыми, но тогда у них не было никого роднее друг друга.

Китти щелкала выключателем: свет – полумрак, свет – полумрак.

Раздался звон колокола. Клим поднялся и крепко обнял Китти.

– Будь умницей, и не особо докучай Нине.

Он назвал ее «Нина», а не «мама» – словно она была для ребенка чужой теткой.

3.

Поезд тронулся, и за окном потянулись мрачные привокзальные здания.

Китти сидела, болтая ногами, на диване и рассказывала Нине, как она недавно упала с крыльца и у нее была во-о-от такая страшная рана на ноге. Ей очень хотелось произвести впечатление на маму.