Князь Стародубский

Я посмотрел, куда указал грек. Ну да, место, выбранное зодчим располагалась дальше метров на 200 и было более удачным. Склоны там не такие обрывистые, но все еще высокие, зато справа был крутой спуск к более низкому берегу, а слева проходила глубокая расщелина, что-то типа оврага. Объем предстоящих земляных работ сразу значительно уменьшался.

— Сначала поставим дубовые срубы по всему периметру будущей крепости и внутри ее, — продолжал зодчий, — потом забунтуем их и станем вынутый из рва грунт, смешав со щебнем, сыпать вовнутрь. Таким образом увеличим высоту еще на 5–6 саженей. Камни и щебень есть рядом. Уляжется, на следующий год примемся за фундамент. Тем временем запасем плинфы. Так что, как и говорил, года за 4 управимся. Может за пять. Но это только стены, башни и постройки. Отделка еще время займет. Колодец, опять же нужен. У нас нет специалистов, придется тебе, князь, таких на стороне поискать.

— Нормально. Примерно на это я и рассчитывал.

— Печи изготовим на месте карьера с глиной. Нужно будет срубить там жилища для рабочих. Выход известняка совсем не далеко от того места. Очень удобно. — Заметил Илья. — Решили, что нужно пять печей, плинфы потребуется много. Зимой, князь, направь лесорубов, пусть заготовят побольше дерева. Мы сейчас весь изведем в округе.

В полдень, со стороны Стародуба, показался целый караван ладьей. Пошла активная летняя навигация. Несколько судов отделились от основной массы и причалили к нашему берегу в том месте, рядом с которым грек планировал ставить замок. Три из них я узнал, это новгородец Третьяк Малыгин пожаловал. Еще четыре были мне не знакомы.

— Пошли старый, посмотрим, поздороваемся. — Предложил боярину.

— Ага. Сейчас Василия и кметей кликну.

Небольшой толпой (с нами увязались 4 витязей Ингваря, охраняют) пошли к приставшей части каравана. Основная часть поплыла дальше, не останавливаясь. Вот не могу понять, чего это морда у Дружины такая довольная? Вроде бы с утра был не в духе.

Между тем, с двух ладьей сбросили что-то типа мостков и начали выводить по ним на берег лошадей. На продажу привезли, что ли? Коников (красивые, заразы, мало тут таких) тут же отводили в сторону, стреноживали и оставляли успокаиваться и щепать молодую травку. Трусливая животина и нервная.

Подошли. Приезжие стояли двумя группами.

— Приветствую, Третьяк. Как добрались? Без приключений?

— Приветствую, князь. — Уже знает. — Хорошо добрались. Смотрю переехал на новое место.

— Да, прирастаю людьми и землями. — Улыбнулся я и протянул ему руку. Тот, довольный, крепко пожал.

Сзади раздалось сердитое сопение Дружины. Пофиг. Потерпит.

— Что привез?

— Так, по мелочи. Весна, сейчас собираю остатки зерна, что не продали осенью по Низовым землям, у нас совсем в этом году с хлебом плохо, до нового урожая с трудом дотянем. Ну и пушнину, само собой. Привез ткани из земель франков, крашенные, да железа в полосах, чуток. Селедку датскую, в бочках. Косы, ножи, серпа из немецких земель.

— У вас каждую весну с хлебом плохо, земля такая. Зато торговое положение выгодное у Новгорода. Что не в Новый Листвен сразу?

— Тебя решил проведать, сначала, да вот этих проводить. — Он кивнул за спину.

— Ясно. Пойду познакомлюсь. Ты подходи в терем, поговорим.

Подошёл ко второй группке. Вперед выступил боярин и начал представлять:

— По твоему указанию искал в Стародубе и Владимире витязей, оставшихся без службы. Сам понимаешь, найти таких трудно. Но князья наши любят воевать и не все удачно это делают. А некоторые умудряются просто помереть. Бояр тебе не нашел, но вот эти парни все из младшей дружины и обучены отменно. Это братья Андрей и Михаил из Турова, служили Брячиславу Святополчичу Туровскому, после его смерти не захотели перейти к его брату, Изяславу. Говорят, тот болен и о душе больше думает, а не о земле и дружине.

Два здоровенных парня, выше меня на полторы головы, слегка поклонились. Я кивнул в ответ. Одному на вид лет 27, другой чуток помладше.

— Это Казимир из Мазовецкой земли, — продолжал между тем Кнутович, — он то как раз из дружины Изяслава. Но решил уйти с братьями. Схизматик, конечно, но воин отменный, особенно в конной сшибке.

Среднего роста мужчина, лет слегка за тридцать. Хмурый. Зато в плечах как бы не шире братьев.

— Не смущает, что среди иноверцев придется жить?

— Нет, — пожал плечами тот, — мне все равно. Бог один, как креститься и молится — не важно. Главное, чтобы услышал и душу спас.

— Вот эти три молодца из дружины князя Вячко Борисовича, князя Юрьевского. После его гибели, в бою с крестоносцами, долго лечились. Сейчас в силе. Говорят, что православные. Думаю, врут. Эстонцы, они такие… эстонцы. Но воины хорошие. В дружине с детских лет. Звать Аарво, Вяйно и Кайт

Три белобрысых витязя, с невозмутимыми рожами, молча поклонились. Все на вид ровесники Андрея из Турова.

— Ну и последний. — Дружина выдержал театральную паузу. — Илья Муромец.

— Чего?! — Я чуть не подпрыгнул.

Боярин, Андрей и Михаил заржали, Казимир скривил уголки губ, только эстонцы и последний представляемый остались невозмутимы.