Князь Святослав

Сплотив славянские племена, сокрушив Великие Булгары и расчистив торговый водный путь по Волге, покорив Хазарию и отвоевав у неё мощную крепость Саркел, организовав в Тавриде, рядом с греческой колонией Корсунь свою Тмутаракань, побратавшись с корсуньским наместником византийского василевса, Святослав понимал, что всё это только полдела. Если Волга и Дон теперь принадлежали ему, то низовье Днепра находилось в чужих руках и выход в море по-прежнему был заперт. Этот выход сторожили печенеги, которые владели им, а устье принадлежало грекам неустанно следившим за продвижением русских к Понту. Поэтому тайное желание Калокира быть другом Руси Святослав с радостью принял, даже побратался с ним, то есть по древнему обычаю они смешали по капле своей крови и распили её с вином. И в Киеве Святослав встретил его уже как побратима, а для серьёзных разговоров пригласил в Будутино. Калокир так сам хотел: встретиться только наедине и вдали от чужих ушей. Там он обещал раскрыть свои помыслы Святославу. Он был осторожен и про него в среде его друзей ходила молва, что он соединяет голубиную кротость со змеиной мудростью и закоптевшею совестью.

Однажды явился к князю гонец из Киева, от матери. Княгиня Ольга сообщала, что в столицу Руси прибыл секретно наместник Корсуни Калокир и просит принять его непременно в этом летнем тереме Малуши и без свидетелей. Святослав всегда был рад Калокиру и тут же его принял. Они обнялись. Калокир прибыл один, без свиты, в сопровождении только русских телохранителей. На дворе стояла поздняя осень, ветер глухо гулял в дубраве и обрывал с деревьев багряные листья.

В тереме на барсовой шкуре в белоснежной рубахе полулежал князь и поджидал друга. Калокир давно освоился с простыми обычаями русов и поэтому без всяких церемоний развалился на шкуре рядом с князем. Окна были занавешены тяжёлыми багдадскими драпри. На стене висело оружие. Видно было по украшениям, по коврам и тканям, что тут живёт женщина, привыкшая к красивому убранству. Малуша, свежая, налитая как яблоко, крутобёдрая, внесла на тяжёлом подносе два тяжёлые кубка с заморским вином и поставила на серебряный треножник перед ними. Складка алого платья из драгоценной ромейской ткани позволила опытному глазу посла оценить точёное расцветшее тело женщины с обольстительными формами. На ней был кованый серебром пояс, белые нежные руки унизаны отборными золотыми перстнями, роскошная коса заплетена кольцами на голове, их прикрывала спереди парчовая кика. Калокир сразу определил, что это - любимая наложница, выпестована в довольстве.

Малуша отвесила гостю поясной поклон по русскому обычаю, и когда хотела удалиться, Святослав задержал её, подал кубок и велел почтить гостя.

Гость и хозяйка опрокинули кубки и Малуша смачно поцеловала его в губы. И по тому, как сияло лицо Малуши, как оживился князь, любуясь величавым видом этой породистой, пышущей здоровьем, пышногрудой женщины, посол понял, что тут царит полное счастье. Малуша опять земно поклонилась и вышла.

Они остались наедине. Святослав заметил, что посол только пригубляет вино и опять ставит кубок на стол. Князь велел подать два турьих рога в золотой оправе, наполнил их, один из них подал гостю. Наместник Херсонеса улыбнулся (хитрость ему не удалась), пришлось выпить до дна - рог не поставишь на стол.

Сперва говорили об охоте, князь показал ему шкуры зубров, медведей, лосей, которых сам убил.

- Замечательные шкуры, достойные твоих военных трофеев, добытых на Востоке.

Князь захлопал в ладоши, явился слуга.

- Собрать все шкуры убитых мною зубров, медведей и лосей и отправить в Корсунь в подарок моему наречённому брату Калокиру.

Наместник стал притворно отказываться, так сказочно богат был подарок.

- Бери, бери! - настаивал князь. - У меня привычка - дарить гостю все, что ему понравилось. Я этот обычай перенял на Кавказе, когда полонил ясов и касогов.

Слуги собрали все шкуры зверей, скатали их, связали и уложили в повозки. Калокир был очень доволен. Опять пили из рога. Грек стал хмелеть, а князь только улыбался, да щупал густые усы, опущенные книзу.

- Русы - богатыри, их не берет никакое зелье, - сказал Калокир. - Я всегда любуюсь, князь, глядя на молодцов твоей дружины.

По долгу хозяина Святослав ответил тем же:

- Мне передавали, подобно молнии обрушился Никифор на врагов своих. Слава необыкновенного полководца им по праву заслужена. Он стремительно захватывал города, а жителей устрашал, разорял, сжигал, истреблял непокорных. Перебил неисчислимые полчища иноземцев и далеко распространил могущество ромеев. Арабы дрожали, армяне тряслись, сирийцы бросали оружие, заслышав о приближении василевса. Одно имя его наводило на всех ужас.

Калокир был поражён осведомлённостью князя, который между тем продолжал:

- Восхищаюсь! Полководец должен быть достоин своих воинов и тогда любовь их подпирает его удачи. Расскажи мне подробно о Никифоре.

Калокир сказал: