Князь Владимир. Книга 1

— Все в долг, — ответил Олаф деловито. — А ты думал? Мы ж в торгашеской империи. Еще и проценты сдеру.

Вепрь, выстроив на заднем дворе манипулу, залез на большой камень и орал оттуда:

— Вам доверена большая честь, мерзавцы! Впервые из Священного Палатия отправляют когорту в главное войско. Наши стратеги хотят показать остальным, как умеют воевать настоящие воины! Если осрамите меня, свиньи безрогие, я из вас кишки выпущу. Но вы должны вернуться живыми! Я не хочу снова возиться с желторотыми неумехами… Эй ты! Чего горбишься? Забыл, как должен стоять этериот?

Хмурый легионер нехотя выпрямился:

— У меня живот болит.

— Много пьешь? — гаркнул Вепрь.

— Много, — ответил этериот безнадежно. — Все равно не помогает.

— Ничего, — сказал Вепрь бодро, — ты отправляешься в место, где все хвори снимет как рукой. Вы должны будете захватить крохотный остров… Только помните, что там водятся ядовитые гадюки, под листьями прячутся скорпионы и каракурты. Грибы не жрать — ядовиты, воду не лакать — в ней холера и прочая дрянь…

Этериот перебил вежливо, но с недоумением:

— А на кой… гм… завоевывать такой остров?

Вепрь рявкнул:

— Молчи, дурень. Или ты усомнился в мудрости Божественного? По-твоему, Господь по-мудрости потопил человечество, хотя грешивших наверняка было меньше, чем невиновных? То-то. Эй, Мордоклюв, ты стоял на причале и должен был видеть, как погиб сенатор. Если скажешь, что не видел, то значит отлучался к шлюхам!

Мордоклюв, толстый и хищноносый воин, пробурчал:

— Я стоял на своем месте… Сенатор шел по причалу и видел, как какой-то бродяга хочет утопиться. Он сказал ему: «Не спеши, давай обсудим, увидим стоит ли вообще прощаться с жизнью». После этого они сели и беседовали почти до обеда. Что-то о политике, налогах, жизни, я всего не слушал.

— Ну? И какое это отношение имеет к его гибели?

— А потом они встали и, держась за руки, вместе спрыгнули в воду.

Владимир подошел сбоку, сзади нельзя — зашибет, сказал со всевозможной почтительностью:

— Мне тут пришла весточка от земляка… Он живет неподалеку, полдня на коне верхом.

Вепрь зыркнул настороженно, у него всегда появлялось это выражение, когда смотрел на Владимира. Тот вытянулся, ел глазами. Вепрь с натугой похлопал по плечу:

— Хочешь навестить? Давно пора взять пару деньков на отдых!.. Ты да твой дикий викинг давно не брали ни отпуска, ни даже выходных. Ладно, навести земляка… Да и вообще поразвлекайся, а то к тебе, честно говоря, уже присматриваються, если понимаешь о чем говорю.

Владимир насторожился, хотя голос держал беспечным:

— Что в этом плохого?

Вепрь понизил голос:

— Даже из этериотов слишком короткий путь… в Золотой Зал! Ты выглядишь чересчур нацеленным. Никто не знает, что у тебя на уме. Может быть, и не думаешь о высоком, но тут подозревают всех…

Последние слова прозвучали откровенной угрозой. Холодные мурашки побежали по спине Владимира. В подземных тюрьмах бесследно исчезают и самые знатные сановники империи. Оттуда только один путь — на дно Золотой бухты с привязанным к ногам камнем. А уж о страже, даже знатном, и воробей не чирикнет.

— Я просто копил деньги, — объяснил он торопливо. — Я ведь надеюсь вернуться к себе на Русь богатым!

Вепрь кивнул. На этот крючок попадаются все. Приходят в империю молодые, сильные и отважные, надеются скопить денег и вернуться, но блеск империи завораживает даже самых стойких. Годы уходят, десятилетия, а они все откладывают возвращение. Даже собрав огромные богатства, что будут делать с ними в диком краю?

Он снова хлопнул Владимира по плечу:

— Езжай!.. Заодно выберешь место… ха-ха!.. откуда будешь брать Новый Рим.

Он отвернулся, похохатывая. Легионеры снова подтянулись, выпятили груди. Владимир отступил на шег, кивнул Олафу. Оба торопливо отошли подальше:

— Он всегда так шутит?

— А может он и не шутил, — ответил Олаф безразлично. — Все знают, что эти стены падут под натиском русов. Как пали под натиском наших викингов Неаполь и Сицилия, так вы захватите эту громадину.

Владимир с деланным безразличием пожал плечами. Кто не знает, что славяне постоянно приходят на земли империи, вторгаются целыми племенами. Иные уходят с богатой добычей, оставив разоренную и опустошенную землю, другие на богатых землях остаются. Империя с ними поступает осторожно, не трогает, не теснит налогами, ибо эти славяне, ослепленные блеском древней империи, охотно идут на службу, будь это в войско или на строительные работы, вливают свежую кровь в дряхлеющие вены империи. К тому же размножаются быстро, приплод здоровый, совсем не похожий на подданных империи, которым не помогают даже суровые наказания за безбрачие.

Славяне уже заселили Фракию, Эпир, Македонию, Фессалию, весь Пелопонес. Иные быстро потеряли свой язык и обычаи, другие сохранили своих богов, но даже эти охотно идут на службу, поднимаются до высших высот, командуют армиями, флотом, казной, следят за порядком в Константинополе.