Князь Владимир. Книга 2

За века народы привыкли к Риму. Привыкли, что право и справедливость в мир исходят именно оттуда. Но власть императоров пала, зато жива и крепнет власть духовная, власть над душами людскими. Здесь живет папа римский, духовный глава всех христиан на свете. Всех, где бы они ни находились! Здесь живет наместник бога на земле, потому народы и ныне должны получать приказы как жить из Рима. Только уже не от императоров, а от папы. От него, Бенедикта VII.

Отворилась дверь, бесшумно вошел грузный мужчина. Расшитая сутана скрывала фигуру, но все же было заметно, что он очень силен, крепок, а шрамы на левой щеке выдавали натуру скорее воинственную, чем кроткую.

— Звали, ваше преосвященство?

— Да. Ты у нас слывешь знатоком славянского мира?

— Коль это было поручено мне…

— Что у нас там сейчас? — прервал Бенедикт VII.

Епископ пристально смотрел на владыку церкви. Тот все еще смотрел неотрывно в окно, и нельзя было угадать, что именно хочет узнать из жизни огромного и наполовину скрытого мира славян.

Власть римского папы мощно распространялась по всему свету. Уже германские императоры признали его власть, уже престолы Франции и Британии склонились перед ним, уже могучие волны христианизации пошли через страны и континенты, ломая и погребая непокоренных под обломками. Центр этой мощи — в Риме, в папском дворце на Латеране, в этой комнате, у ног этого человека, из рук которого даже всесильные императоры с трепетом принимают короны!

— Славянское государство хорватов, — сказал епископ, — недавно признало нашу власть. Там принято христианство по латинскому обряду. Двенадцать лет тому приняло нашу веру и власть и Польское государство. Особо стоит отметить в этом нелегком деле чешского князя Болеслава, на дочери которого Доброве и женился польский князь Мечислав I, или, как его зовут ляхи, Мешко I. С Добровой в Польшу было переправлено за наш счет огромное количество наших священников, три обоза богослужебных книг…

— Я слышу сожаление в твоем голосе, сын мой, — строго сказал Бенедикт. — Это все вернется сторицей!

— Да, конечно, — пробормотал епископ. — Но сколько священников и церковной утвари проглотили богомерзкие полабские славяне… Но остались язычниками.

— Жертвы не напрасны. А Доброва… это не та распутная баба, о которой по всей Германии ходили легенды? Она, кажется, вдвое старше своего мужа?

— Да, — подтвердил епископ почтительно, — но укреплению веры это не вредит. Напротив! Многоопытностью в делах распутных она уже оказывает влияние на политику великого князя польского, его бояр и даже слуг.

— Добро. А что с неистовыми лютичами?

— По прежнему люто бьются с другим объединением славянских племен — бодричами. Зато Германия, помогая то одним, то другим, постепенно захватывает их земли. Резко возросло влияние среди всего прибалтийского славянства центра Ретры! По всему Поморью. Это всеславянский культовый центр…

Как он и ожидал, Бенедикт сразу насторожился.

— Еще одна попытка объединения?

— На этот раз с их божеством получилось. На очереди — объединение враждующих племен. К счастью, их силы равны, битва длится уже лет двести… Надо успеть, ваше преосвященство.

Бенедикт посерел лицом. Щеки сразу обвисли, он сгорбился еще больше. Появление всеславянского божества нарушит хрупкое преимущество сил Рима! В Польше и Чехии тоже славяне, еще могут сбросить чужую для них веру Христа. Тем более, что о ней знают пока что князь да бояре, а простой народ еще молится своим древним богам. А там и Германия, что мечтает сбросить тяжелую руку Рима, попытается вывернуться!

— Что сделал Мешко?

— Вступил в союз с германским императором, ударили на лютичей с двух сторон. Те сейчас вынуждены сражаться на севере и западе, а тут еще на помощь христианским властителям пришел венгерский король Стефан I. Увы, язычники все еще сильны и свирепы. Даже кое-где потеснили христианских королей.

— Им никто не помогает?

— Подозревают малую помощь со стороны Руси. Однако вряд ли, Русь слишком далека.

— Надеюсь… А Чехия? Впрочем, в Чехии вера Христа укрепилась давно. Болеславу Чешскому языческий бог не так страшен. Он остался в стороне, так ведь?

— Истинно так, — подтвердил епископ, досадуя на проницательность престарелого папы, что в душах далеких северных королей читал как в раскрытой книге.

Вошел монах. На серебряном подносе держал кубки с освежающим напитком. Бенедикт рассеянно отхлебнул, не чувствуя вкуса:

— А что у восточных славян?

— После того, как на Руси погиб язычник и свирепый воин Святослав, великий князь, то в Киеве, столице восточнославянских племен, княжит его сын Ярополк. Он христианин, и, самое главное, принял крещение из рук нашего священника!

— Кто священник? — быстро спросил Бенедикт.

— Патер Вайт. Знающий сын ордена бенедиктинцев.

Бенедикт VII мгновение раздумывал, сказал сожалеюще: