Князь Владимир – создатель единой Руси

Иконописная традиция написания облика Владимира коренным образом расходится с его прижизненными изображениями на монетах. На наиболее древних иконах XV в. он, в соответствии с христианскими представлениями о благообразной мужской внешности, предстает почтенным старцем, с курчавыми волосами и окладистой бородой (иногда раздваивающейся). Трех- или даже пятичастный венец над головой – это воспоминание о царском венце, некогда украшавшем голову крестителя Руси.

В 988 или 989 г. (тут возможны разночтения) Владимир вернулся из Херсонеса в Киев. По известию Иакова Мниха, первым его делом было приобщить к новой вере свою семью – многочисленных жен и детей, а также всех ближних и дальних родственников: «Крестился же сам князь Владимир, и детей своих, и весь дом свой святым крещением просветил и освободил всякую душу, мужской пол и женский, святого ради крещения». Тогда же крестилась и княжеская дружина.

Затем Владимир постарался заручиться поддержкой городской знати – старцев градских. Им принадлежало право предварительного совещания, без чего ни один вопрос вообще не мог быть вынесен на обсуждение веча. Старейшины вняли уговорам князя и изъявили готовность креститься. После этого исход дела был предрешен: организованного отпора религиозному нововведению быть уже не могло. Представители знатных родов пользовались у славян особенным почитанием. В Житии Оттона Бамбергского (начало XII в.) есть схожий эпизод, когда один поморский князь, решивший по совету германского миссионера обратить в христианство свой народ, говорит ему: «Будь покоен, отец мой и господин, никто не станет тебе противиться, коль скоро старцы и знатные приняли христианскую веру».

Одновременно Владимир разослал по городу христианских священников, которые «ходили по граду, уча людей вере Христовой». Чтобы побудить колеблющихся принять новую веру, Владимир велел низвергнуть идолы языческих богов. Статую Перуна с позором протащили по земле до берега Днепра и бросили в воду. Таким способом язычникам внушали мысль, что их боги ничтожны и не могут постоять за себя.

Подобный образ действий был в то время распространен и в Западной Европе. Когда в 1168 г. датчане взяли город Аркону (на острове Рюген), где находилось наиболее почитаемое в славянском Поморье святилище Святовита, датский король Вальдемар (тезка русского князя, названный в честь своего прадеда по женской линии – Владимира Мономаха) велел «вытащить этот древний идол Святовита, который почитается всем народом славянским, и приказал накинуть ему на шею веревку и тащить его посреди войска на глазах славян и, разломав на куски, бросить в огонь» (сообщение хрониста XII в. Гельмольда).

Свержение языческих святынь и увещевания христианских проповедников вызвали разлад среди киевских идолопоклонников: кто-то склонялся к тому, чтобы переменить веру, кто-то упорно держался старины, большинство же колебалось. Видя это, Владимир собрал городское вече и объявил свою волю:

– Наутро пускай каждый придет к реке креститься. Если же кто из некрещеных завтра не явится, будь то богатый или нищий, вельможа или раб, тот будет считаться ослушником моего повеления.

Вече рассудило: «Если бы новая вера не была лучше старой, то князь и бояре ее бы не приняли» – и одобрило призыв князя всем миром поменять веру.

На следующий день поутру на берегу Днепра собралось множество людей обоего пола и всех возрастов. Их разделили на группы и велели по очереди заходить в реку, которая заменяла купель. Священники читали положенные молитвы, а потом давали каждой группе крестившихся христианские имена: одно мужское – общее для всех мужчин, другое женское – общее всем женщинам. Никакого бытового неудобства от этого не возникало, так как после крещения в повседневном обиходе все равно использовались прежние мирские имена.