Князь Владимир — создатель единой Руси

По всей видимости, в исторической реальности воины, получившие в сагах имя берсерков, были зачинателями сражения. Своим подражанием звериному реву и вою, угрожающими телодвижениями они наводили ужас на врагов и подбадривали своих соратников, которые подхватывали яростный клич и старались подражать действиям берсерков. Поэтому на чужой взгляд все войско норманнов, собственно, и являлось «берсерками», что обусловило отсутствие их описаний в нескандинавских источниках.

Из всех перечисленных способов устрашения противника на первое место надо все-таки поставить звериный вой. Боевым кличем в древности действительно выигрывали сражения. Показательна в этом отношении знаменитая битва между римлянами и кельтами, происшедшая в 390 г. до н. э. Противники впервые столкнулись на поле боя, и римляне буквально оцепенели, увидев перед собой рослых воинов с развевающимися волосами, танцующих под непривычные для римского уха звуки музыкальных инструментов, напоминающие звериный рев. А когда кельты единогласно издали страшный крик, повторенный вдалеке эхом долин, римлян охватил панический ужас, и они, даже не попытавшись вступить в бой, обратились в бегство.

Неистовство варваров, проявляемое ими в бою, вообще поражало людей античной культуры, «порождая великий ужас». Изматывающий душу, вызывающий оцепенение боевой клич непременно присутствует в античных описаниях сражающихся варваров. Характерны следующие строки Аммиана Марцеллина, повествующего о битве под Адрианополем (378) между готами и римлянами: «Можно было видеть варвара, преисполненного ярости, со щеками, сведенными судорогой от пронзительного вопля, с подсеченными коленными сухожилиями, или с отрубленной правой рукой, либо с растерзанным боком, находящегося уже на самой грани смерти и все еще с угрозой вращающего свирепыми глазами».

Отголоски этих языческих военных традиций и донесли до нас древнескандинавские поэтические памятники, вроде упоминавшегося «Морского боя при Хаврсфьорде». Саги придали этим красочным подробностям налет сверхъестественного.

Кстати, похожие известия мы встречаем и в сообщениях византийских историков о древних славянах. Например, в военном трактате императора Маврикия (годы правления 582–602) говорится, что славяне, не зная правильного боевого порядка, предпочитали совершать нападения на своих врагов в «местах лесистых, узких и обрывистых», причем они были неистощимы на военные хитрости, «ночью и днем, выдумывая многочисленные уловки». Засады и внезапные нападения были их излюбленными тактическими приемами. На открытых местах они редко принимали сражение. Если же такое случалось, то славяне с криком (другой писатель говорит о «волчьем вое») всем скопом устремлялись на врага. Дальнейшее зависело от случая: «И если неприятели поддаются их крику, славяне стремительно нападают; если же нет, прекращают крик и, не стремясь испытать в рукопашной силу своих врагов, убегают в леса, имея там большое преимущество, поскольку умеют сражаться подобающим образом в теснинах».

Скандинавские наемники на Руси

Экспансия викингов развивалась в разных направлениях. Если норвежцы и даны предпринимали, главным образом, грабительские набеги на приморские области Западной Европы, то шведы стремились освоить торговые пути на Восток. Немало рунических надписей упоминают об участии шведов в путешествиях в восточные земли — Прибалтику, Финляндию, Карелию, на Русь (Гарды), в Константинополь (Миклигард) и Серкланд — страну сарацинов (Багдадский халифат). Разумеется, при случае купцы превращались в пиратов и захватывали добычу силой оружия. Вместе с тем викинги охотно становились наемниками на службе у славянских князей. Служба у знатного, щедрого и удачливого господина также обеспечивала добычу, награду, славу и почет — вещи, наиболее ценимые в «варварских» обществах.

Материалы археологических исследований свидетельствуют, что в Х в. «варяжские» отряды размещались для гарнизонной службы в пограничных пунктах, обеспечивающих контроль над речными торговыми путями на балтийско-волжском маршруте — Ладоге, Рюриковом городище (под Новгородом), Тимерево (под Ярославлем), Гнездово (под Смоленском), Городище (под Пинском), Шестовице (под Черниговом).

Но вопреки распространенному заблуждению, собственно в княжеских дружинах «варяги» были редкими птицами. Археология не знает ни скандинавских захоронений в Киеве и Новгороде, ни скандинавских черт архитектуры в древнерусских городищах и крепостях (тогда как, например, в Англии и Франции норманнские крепостные сооружения считаются десятками). Малочисленность «варягов» видна еще и по «этническому» имени Варяжко, которое встречается среди княжеских дружинников Х в. Их наличие удостоверяет, что выходцев их Балтийского региона в дружине киевского князя считали буквально по пальцам, раз для их обозначения достаточно было одного лишь «этнического» имени.