Князь Владимир Старинов (часть 2, гл. 1-29, черновик)

Володе еще хотелось бы подготовиться к назначенному вечером совещанию, но увы, не нашлось даже минуты. Плохо выступать на серьезном совещании без подготовки, но другого выхода все равно нет, только и нашлась минута немного перекусить, когда стали появляться первые офицеры. В палатке уже установили несколько масляных светильников, на стол водрузили жутко коптящие свечи из какого-то жира, сильно коптящие, но довольно яркие. Сам Володя, удобно устроившись в кресле на мягкой подушку в непринужденной позе и сложив накидку рядом, внимательно просматривал найденные в бывшей палатке графа Иртинского бумаги. Ничего особо важного нет, но кое-что интересное имеется.

Наконец вошел последним граф Танзани и устроился недалеко от Володи. Князь отложил бумаги, сложил руки домиком перед собой, уперев локти в стол и задумчиво оглядел всех собравшихся. Выдержав паузу, он медленно встал.

– Итак, господа, давайте подведем итоги прошедших дней…

Глава 27

Самый первый вопрос, который задал Володя, обращаясь ко всем на совещание: допущенные ошибки герцога Торенды.

– Милорд, вы хотите, чтобы мы обсудили как герцогу лучше всего было разбить нас? – недоуменно поинтересовался кто-то из офицеров.

– Вы собираетесь каким-то образом вернуться в прошлое? – вежливо поинтересовался Володя и тут же, чтобы не вызвать недоумение, пояснил: – У меня на родине говорят, что мудрый человек учится на чужих ошибках, умный на своих, а дурак повторяет их из раза в раз. Дураки мне не нужны, быть умными у нас не хватит времени и сил – слишком много поставлено на карту, а потому давайте быть мудрыми и разберем те ошибки, которые совершил наш противник, чтобы в будущем не совершать их самим. Как уже повелось, давайте начнем с самых младших присутствующих здесь. Прошу.

Очевидно, что под «младшими» имелось в виду не возраст, а положение, а такими тут были оруженосцы. Возраст же становился определяющим среди равных. Поскольку такую традицию совещаний Володя вводил уже давно, то все знали кто выступает первым, а кто за ним и споров не возникло, что первоначально очень удивляло Танзани, который любил вспоминать военные советы в королевской армии, где каждый старался перекричать другого и голосом доказать правоту. Володя же изначально настаивал на том, чтобы дать высказаться тому, кто говорит, какую бы глупость с точки зрения остальных он не нес, потом задавать вопросы и только после этого приводить свои аргументы, соблюдая ту же очередность: первый говорит самый младший.

В общем от оруженосцев Володя ничего не ждал и была бы его воля, вообще не допускал бы их в совет, но тут опять-таки он уперся в традицию и потому вынужден был терпеть присутствие тех, кто на совете не играл никакой роли. Впрочем нет худа без добра и он получил возможность присмотреться к будущим рыцарям на предмет поиска тех, кого стоило бы приблизить к себе поближе. Парочку кандидатов он уже имел на примете. Но не в этом случае… Володя, с трудом скрывая зевоту, слушал рассуждения оруженосца на тему, каким более храбрым должен был быть герцог и как самостоятельно возглавить атаку.

– Вы считаете меня недостаточно храбрым? – поинтересовался Володя, когда тот закончил.

Оруженосец замер, слегка побледнев.

– Милорд?

– Ну вы тут говорили, как герцог должен был лично вести полки в бою… Я ведь не вел полки, стоял себе в сторонке и наблюдал.

– Но вы ведь в конце самолично повели в атаку королевскую гвардию и пленили герцога…

Володя вздохнул и задумчиво оглядел стол. Те, кто знал его достаточно хорошо откровенно ухмылялись, слушая эти рассуждения оруженосца.

– Я повел в бой последний резерв, когда управлять в бою уже было нечем, да и невозможно. Но ваша точка зрения имеет право на существование. Продолжаем, господа. Кто следующий?

Дальше было интересней, но то, чего Володя надеялся услышать так и не прозвучало. Он терпеливо и практически не вмешиваясь в общий разговор, выслушал рассуждения о снабжении, о неверном выбранном направлении атаки, о недооценки стойкости пехоты, о том, что герцог не оставил никакого резерва.

Володя неторопливо встал, заложил руки за спину и прошелся вдоль полотняной стены шатра. В палатке мигом установилась тишина – это явный сигнал того, что теперь настала пора говорить князю.

– Все, что вы говорили здесь и сейчас верно, – медленно, тщательно подбирая каждое слово, заговорил он. – Не было резервов и в критический момент герцогу нечего было послать навстречу прорвавшейся коннице. Не было разведки, не было учета структуры наших войск, герцог не учел пехоты, лучников. Все верно и правда, но… Но вовсе не это было основной причиной поражения герцога. Я все ждал, когда об этом заговорит хоть кто-нибудь, но, к сожалению, не дождался…

Присутствующие стали недоуменно переглядываться, но заговорить не решился никто. Володя же остановился за спиной Лигура, тот попытался встать, но князь, положив руку ему на плечо, удержал.