Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон (сборник)

Гречанка Арина – дочь никейского императора и с недавних пор (году еще не минуло, как сыграли свадьбу) супруга ищерского князя – удивленно возрилась на Тимофея. Внимательно осмотрела его с ног до головы. Хмурый Угрим уставился на жену тяжелым недовольным взглядом. Как рогатиной припер.

Сердце Тимофея заныло. Всегда ныло, подлое, при виде красавицы-княгинюшки. Хоть и нельзя так, хоть и не должно. Не свободная девка ведь. И ему не ровня. Разумом-то Тимофей это понимал, но кровь все равно бурлила, как у безусого отрока. Сколько раз уж пенял себе: на чужой кусок не разевай роток. Сколько раз зарок себе давал совладать с недозволительными чувствами. И не мог. Впрочем, не он один.

Имелось у Тимофея стойкое подозрение, что по княгине втайне сохнет полдружины. Вон хоть бы тот же Ермолай… Ишь, как глазки-то заблестели! А на круглом рябом лице расползается улыбка – глупее некуда. Невесть в какие тенета ловила иноземная краса гречанки суровые сердца ищерских воинов, невесть каким магнитом тянула к себе мужские помыслы. Ох, не зря, наверное, говорят люди, что у волхва и жена – ворожея.

Княгиня приветливо улыбнулась Тимофею. Озорной огонек понимания блеснул в карих глазах под изгибом черных бровей. Арина словно прочла сокровенные мысли княжеского сотника:

– Здравствуй, Тимофей! Вернулся уже? Я и не заметила как. А ведь целыми днями сижу в тереме у окошка. Из-под земли тебя князь вывел, что ли?

Княгиня бросила быстрый взгляд в темноту за спиной Тимофея.

Тимофей чувствовал себя почти счастливым. Примечен, значит, темными очами, помнит о нем Арина. Впрочем, и прежде он частенько ловил на себе благосклонные взгляды княгини. Хотя, чего уж там… Следует признать – не только на себе. Гречанка была любезна и в меру ласкова со всеми. Может, потому и любили никейскую царевну в ищерском Острожце?

Залюбовавшись чужой женой, Тимофей в очередной раз изумлялся: надо же, такая красавица – и замужем за таким… Он мельком покосился на князя-горбуна.

– Быстро же ты обернулся, – без умолку щебетала Арина. – Ну и как посольство прошло? Все ли хорошо сладилось? А каков он, латинянский император? А тяжко ли с татарами-сыроядцами жить? А правду ли говорят, что…

Тимофей не вникал в слова. Он просто слушал, не слыша. Речь княгини звенела серебряными бубенчиками, лилась прозрачным ручейком… Тимофей ничуть не противился бы, если б это продолжалось подольше.

Угрим был против.

– В чем дело, Арина? – холодно спросил князь-волхв. – Зачем ты здесь?

Княгиня пожала плечиком. Скорчила потешную жалобную рожицу:

– Пытаюсь хоть чем-то себя занять, Угримушка. Чужие секреты – это ведь лучшее средство от скуки. Особенно мужние секреты. Особенно если любезный супруг вдруг уходит невесть куда и зачем, да еще и стражу за собой ставит.

– Тебе здесь делать нечего, – сухо промолвил князь. – Ступай в терем, Арина. И впредь в подвалы не спускайся.

– Но, Угримушка, милый… – капризно надула губки Арина.

– Я сказал, ступай!

– Всегда так, – будто бы жалуясь или прося заступы, княгиня вновь подняла глаза на Тимофея. Насмешливые, впрочем, не просящие.

– Ар-р-рина! – раскатисто рыкнул князь, взбешенный уже не на шутку.

– Ну и ладно!

С обиженным видом княгиня скрылась за дверью.

Угрим вздохнул. Тимофей тоже перевел дух. По лицу Ермолая все еще блуждала растерянно-глуповатая улыбка.

– Чего встал столбом?! – обрушился на него князь. – Пшел вон, ротозей! И чтоб больше с поста ни ногой! Еще раз впустишь сюда кого – велю высечь! Нет, голову с плеч сниму! Понял меня?!

Блажная улыбочка вмиг сошла с рябого лица. Ермолай поспешил к выходу. Еще бы! Ищерский князь-волхв слов на ветер не бросал. Если пригрозил голову снять – сделает.

Выскочивший из подвала дружинник притворил за собой дверь поплотнее. Угрим бросил на Тимофея хмурый взгляд.

– И ты тоже хорош! Пялишься на княгиню – только что слюни не пускаешь.

Тимофей опустил глаза, чувствуя, как пылают щеки. Ну, точно будто у юнца. Давненько с ним не случалось такого.

– Ох, Тимофей-Тимофей! – проворчал Угрим – Уж кому-кому, а тебе-то на Арину заглядываться не следовало бы.

– Княже! – вскинулся Тимофей. – Да как можно! Я ж вовсе не…

Угрим отмахнулся от него, будто от назойливой мухи, кружащей над наваристыми щами.

– Мне-то не лги, коли себе привык. Тебя я вижу насквозь. И тебя, и прочих дружинников. Думаешь, зря я Аринку от вас в тереме прячу? Думаешь, нужно оно мне, чтоб верные гриди при виде княгини в тупых болванов превращались?

– Княже!..

Властный взмах княжеской руки прервал возражения. Которых, в общем-то, и не было по большому счету.

– Да, Тимофей, тебя и прочих я вижу хорошо, – в какой-то глухой отрешенности, но твердо и весомо повторил князь. – А вот Арину – нет. Неведомо мне, что у нее на уме. Вот ведь какая штука…

Угрим говорил будто бы сам с собой. Тимофей выжидал, не смея встревать в странные княжеские рассуждения. Впрочем, рассуждения уже сменились наставлением. И притом весьма неожиданным.