Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон

Арина вскинулась было, открыв глаза на звяканье стали, но быстро успокоилась. Задумавшись о чем-то, посмотрела невидящим взглядом сквозь Тимофея.

Тишина. Молчание.

Он еще раз оглядел три кристалла-саркофага. Улыбнулся. Пробуждение навьей твари оказалось недолгим. От широких гладких граней – несокрушимых, прозрачных и девственно чистых – отражались освещавшие залу колдовские огни.

– Здесь нет предупреждающей надписи. – Тимофей кивком указал на кристаллы. – Ты сможешь ее нанести?

– Зачем? – гречанка подняла на него уставшие карие глаза.

– То есть как зачем? – опешил Тимофей.

Ворожея пожала плечами:

– Предостережения больше не нужны.

Тимофей нахмурился:

– Почему?

– Я и без них знаю, чем грозит единение целого, – вяло усмехнулась она.

Нехорошо… Тимофей нутром почувствовал: что-то здесь неладно. Не так что-то. Не так, как должно быть.

– Да, теперь ты знаешь это, – осторожно начал он, – но другие…

– А что другие, Тимоша? – ласково перебила она.

Тимоша? Когда колдунья называла его так в прошлый раз, дела обстояли очень скверно. Смутная тревога нарастала.

– Арина, но ведь не только ты…

– Только я! – тихий голос гречанки вдруг зазвенел с неожиданной силой.

Она поднялась с кристалла. Нет – вскочила. Резко и быстро, будто под голым седалищем колдуньи распрямилась тугая пружина. Колыхнулись высокие груди, слипшиеся волосы мотнулись из стороны в сторону, словно бунчук на татарском копье. Лицо Арины исказилось.

– Только я теперь буду хозяйкой этих кристаллов! Я стану владеть их силой! Я и никто другой!

Крысий потрох! Ну почему так паршиво выходит? Казалось, все закончилось, а тут…

– Скорее, они будут владеть тобой, – процедил Тимофей. – Если еще не завладели.

– Мною овладеть не так просто, Тимоша, уж поверь. Если я сама того не захочу.

– А если захочешь?

Закинув голову, Арина заливисто рассмеялась. Ворожея смеялась долго и громко. Ее смех злил и раздражал Тимофея. Так смеются, когда не хотят никого слушать и ничего слышать.

– Нужно разделить и спрятать Кощеевы останки, – хмуро сказал он. – Спрятать в надежные места, подальше друг от друга.

– Нужно? Спрятать? – истерично хохотнула она. – Кому это нужно, Тимоша? Мне – нет.

Тимофей сокрушенно покачал головой. Магический кристалл, на котором колдунья просидела-то всего ничего, дал ей силу, но похоже, забрал разум.

А что будет дальше?

– Арина, – начал он, стараясь говорить с гречанкой, как с капризным ребенком, которого нужно успокоить, не прибегая к насилию, – разве случившееся здесь ничему тебя не научило?

– А чему случившееся здесь могло меня научить? – улыбнулась она. – Тому, что сила и хитрость правят миром? И что хитрость может оказаться сильнее самой сильной силы? Ну, так эту науку я давно освоила сама.

– Крысий потрох! – взорвался Тимофей. – Как ты можешь такое говорить?! Ты же видела все своими глазами! Ты же знаешь всё!

Еще одна нездоровая полубезумная улыбка в ответ. Быстрый кивок.

– Знаю-знаю, Тимоша. И в этом заключается мое преимущество перед теми, кто всего не знал. Кто полагал, что знает, и жестоко ошибся. Перед твоим князем. Перед желтолицым магом с ханьской Стены. Перед прочими чародеями, владевшими Черными Костьми.

– Не забывай, все, кто владел ими – погибли не своей смертью, – напомнил Тимофей.

– Потому что все они жаждали бессмертия. Я же теперь на бессмертие не рассчитываю. И не буду его добиваться. И не стану единить целое. Но скажи, Тимоша, что помешает мне брать силу из каждого кристалла по отдельности. Пользуясь ею, я проживу долгую счастливую жизнь могущественной чародейки.

– Долгую? – хмыкнул Тимофей. – Счастливую? Долгую и счастливую жизнь с останками Кощея под боком? Ты всерьез на это рассчитываешь?

– Я буду с ними осторожна.

Он покачал головой.

– Как ты не понимаешь?! С навьей тварью, пусть даже разорванной на части и заточенной в магические кристаллы, нельзя быть осторожным. С ней вообще нельзя быть. Никак! Тварь хитра. Рано или поздно она перехитрит тебя. А не тебя – так тех, кто завладеет ее останками после тебя.

Гречанка улыбалась ему молча и загадочно. Похоже, она его не слышала.

– Хочешь снова впустить тварь в этот мир? Она ведь выберется, Арина.

– Возможно, – кивнула ворожея. – Даже скорее всего. Но это долгий процесс. Полагаю, она сможет вырваться из заточения, когда меня уже не будет. Я же сказала, что не рассчитываю на бессмертие. А что произойдет с этим миром после моей смерти… Какая мне разница, Тимоша? Какое мне до этого дело?

Тимофей вздохнул. Кощей был прав, опасаясь привлекать на службу чародеев. Чародеи слишком непредсказуемы, алчны и себялюбивы, а значит опасны. Таких ворожей, как Арина, нельзя брать даже в наложницы. Пожалеешь. Дороже выйдет…

Ну что ж, если нельзя решить дело миром…

Тимофей схватил с пола брошенный клинок. В конце концов, Арина не Кощей. Ей никаких клятв Тимофей не давал. И его воля пока ничем не скована. И поднять на нее меч ему ничто не помешает.

Прыжок, взмах. Клинок с гудением рассекает воздух и…

Ничто? Не помешает?

И, наткнувшись на невидимое препятствие, выпадает из руки. Кувыркаясь, летит в сторону. Звякает об пол.