Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон

Идзин подался вперед – вслед за натянувшейся веревкой. Сделал шаг, другой. Рухнул на собственный щит. Задергался в предсмертной агонии, словно рыба, попавшаяся на крючок. Итиро подскочил к противнику, выдрал загнутое лезвие из глубокой рваной раны, бросился к винтовой лестнице…

Поздно! Уходить этим путем слишком поздно. Внизу уже грохотали десятки сапог, и не было никакой надежды пробиться сквозь живую пробку в закрученной спиралью каменной кишке. Единственный путь к спасению вел наверх – туда, где звучал рог. Да, там тоже враги, но внизу их сейчас намного больше.

Из-за поворота лестницы уже показались первые идзины. В тяжелых доспехах, с мечами, копьями и щитами, они поднимались, мешая друг другу в узком проходе. Но они поднимались! И их следовало задержать.

Итиро знал как.

Он отскочил назад – к факелам, над входом в хранилище Черной Кости. Вынул из потаенных кармашков две заклеенные бумагой бамбуковые трубочки-докуэн. Раз – и подожжены маленькие фитильки. Два – дымящиеся бамбуковые обрубки летят на лестницу, прямо под ноги поднимающемуся врагу.

А Итиро бежит к противоположному концу коридора.

«Пш-ш-ш-ших!» «Пш-ш-ш-ших!» – трубки заискрились, закрутились, завертелись на каменных ступенях. Закричали перепуганные идзинские воины.

На этот раз ярких вспышек не было, зато густо повалил дым. Смесь горючего порошка с аконитом, мышьяком, сухими бамбуковыми волокнами, беленой, тертыми кретоновыми плодами и едкими маслами, которой были набиты докуэн, не ослепляла, как нагэ-теппо, а душила.

Крики быстро стихли, люди на лестнице надсадно кашляли и хрипели. Послышался звон оброненного железа и звук падающих тел, закованных в доспехи.

Готово! Винтовая лестница временно перекрыта. Это хорошо. Плохо то, что самому теперь здесь надолго задерживаться нельзя: тяжелые клубы удушливого дыма уже вползали на верхний этаж башни. Нужно было выбираться на воздух.

Итиро бросился к деревянной лестнице, ведущей на смотровую площадку. С разбега вскочил на верхнюю перекладину, рывком подтянул тело к квадратному отверстию открытого люка и сразу же откатился в сторону, вправо…

Гудение рога оборвалось. Над головой раздался яростный вскрик. У самого уха металл сухо ударил о дерево.

Перекат через спину – и Итиро вновь стоит на ногах. Ловкость и быстрота в очередной раз сберегли ему жизнь. А еще – худощавое сложение и невысокий рост. Огромный идзин с топором и большим прямоугольным щитом, поджидавший его у люка, ударил немного запоздало и в расчете на более крупного противника. О том, что враг сможет проскользнуть под широким лезвием, надвое разрубившим темный проем люка, идзин не подумал.

Итиро отступил, выигрывая время и осматриваясь. Он оказался на просторной круглой площадке, огороженной каменной зубчатой оградой. Кроме него здесь было еще два человека. Первый – щитоносец с секирой. Второй идзинский воин, стоявший в отдалении, у бойничной ниши, был без щита, в легком кожаном панцире с нашитыми на груди металлическими бляхами. У ног второго лежал большой и изогнутый сигнальный рог. В руках он держал взведенный самострел.

Идзин-сигнальщик поднимает оружие… Нет – уже поднял!

Стреляет почти не целясь.

Щелчок, звон тетивы…

Чтобы увернуться от стрелы, Итиро пришлось отпрянуть назад, развернувшись всем корпусом. Короткий дрот, похожий на метательную стрелку-утинэ, задел жестким оперением куртку на груди и исчез в ночи. Стрелок тут же склонился над самострельным луком, намереваясь перезарядить его по новой.

А другой идзин уже наступает вразвалку, подобно рикиси[15], выходящему на поединок. Замысел понятен: разрубить Итиро топором, размазать его щитом о каменные зубцы или просто выпихнуть с башни, как с помоста-дохё[16]. И шансов уцелеть в этом идзинском хакудо[17] не так уж и много.

Итиро вновь держал в одной руке меч, вырванный из-за спины, в другой – крюк-кинжал. Противник приближался, выставив щит и занеся топор. Торчавший из-за щита конусовидный шлем – цельный, металлический, гладкий, с опущенным забралом – не пробить и не сдернуть с безопасного расстояния броском кекецу-сеге. Да и нет уже между ними безопасной дистанции: враг подошел практически вплотную.

Это был умелый и опытный воин. Идзин не отвел щит и не открылся, нанося удар. Тяжелая секира мелькнула над головой Итиро, и синоби едва успел подставить клинок сикоми-дзуэ под глубокий нижний вырез боевого топора. Ему удалось отвести чужое оружие в сторону. Широкое лезвие со звоном и скрежетом обрушилось на каменную кладку возле правого плеча Итиро. Брызнула сколотая щебенка.