Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон

Больше всего порок напоминал шалаш, сложенный из бревен и поставленный на широкое основание. В верхней части крепился гигантский рычаг. Длинный конец рычага, снабженный пращей, медленно клонился к земле. На коротком – обращенном к крепости – покачивалась крепкая мелкоячеистая сеть, набитая то ли камнями, то ли свинцовыми слитками. Груз-противовес, надо полагать. И по всему видать – груз немаленький. Упругий рычаг аж изгибался под чудовищной тяжестью.

По обе стороны «шалаша» крутились два деревянных колеса на толстой оси. Колеса – наподобие беличьих, только внутри каждого размеренно шагала пара кнехтов. Вероятно, таким образом латиняне заряжали свой чудо-камнемет.

Ага, кажись, зарядили. Колеса перестали крутиться. Приставленные к пороку кнехты пропустили ремни и канаты пращи между опорных стоек «шалаша», вкатили в плетеный карман отесанную глыбу размером с хорошего бычка.

В общем-то, принцип действия латинянской машины был понятен: поднятый противовес падает вниз, праща со снарядом взлетает вверх. Не понятно только, сработает ли порок. Сможет ли добросить этакую глыбину до укреплений Острожца?

А что если сможет?

Тимофей поежился.

Ежели многопудовой каменюкой шарахнуть по стене, да со всей мочи. Да еще раз. Да повторить…

Скальную породу, поднятую Угримовым волховством, камнемет, быть может, и не порушит, но вот верхние надстройки стен посшибает запросто. Вместе с людьми притом.

Поставленные у бойниц лучники, которым надлежало первыми встретить врага, притихли. Снизу молча смотрели облаченные в броню дружинники, готовые по первому зову взбежать на стены. Ждали приказа ополченцы, сбившиеся тесными кучками вокруг десятников и сотников.

Тимофей покосился на горбатую фигуру волхва. Угрим пока не произнес ни слова. Ищерский князь молча наблюдал за приготовлениями осаждающих.

Ожидание становилось томительным, молчание – невыносимым.

– Как думаешь, княже, латиняне добросят камень до стен? – не выдержал Тимофей.

– Это требучет, – Угрим ответил, не повернув головы. – Мощный порок. А если его мощь еще и усилена магией…

– Ты же защитил крепость от чужого колдовства! – вскинулся Тимофей.

– Защитил, – кивнул князь. – Поэтому к стенам полетит обычный камень. Только прежде чем он долетит до них, его ведь можно и подтолкнуть волшбой и направить в нужное место.

– Значит, латинянские снаряды могут до нас долететь? – нахмурился Тимофей.

– Могут, – прозвучал бесстрастный ответ. – И, скорее всего, долетят.

– И сделать ничего нельзя?

– Можно, – столь же сухо и невозмутимо ответил князь. – Если не упустить момент. Если поставить щит на пути ядра. Щит должных размеров и достаточной крепости. В нужное время и в нужном месте.

О каком щите идет речь, Тимофей спрашивать не стал. Такую каменюку способен остановить в полете только волховской щит.

Латиняне приготовились к первому выстрелу. Кнехты из обслуги отступили на добрую полусотню шагов. Возле требучета остался только один человек. Здоровый, как медведь, голый по пояс, с большим молотом в руках он застыл справа от порока.

А впрочем, нет, он был не один. К метательной машине направлялся… Ну да! Красная накидка, красный колпак. Михель-колдун! Значит, Угрим прав: без чародейства не обойдется.

– Кня… – Тимофей не успел договорить.

Латинянский молотобоец обрушил свое орудие на крепь, удерживающую метательный конец рычага. Молот вышиб запорный клин. С глухим стуком, слышимым даже здесь, на стенах, рухнул многопудовый груз противовеса.

Рычаг дернулся вверх. Взметнувшаяся следом праща взлетела по широкой дуге еще выше. Ременная петля-крепление соскользнула с гладкого крюка. Праща раскрылась, вышвыривая снаряд…

В тот самый миг, когда камень вырвался из плетеного кармана, Михель сделал шаг вперед. Взмах обеими руками… Колдун словно толкнул к небу воздушную волну.

Магический пасс придал валуну дополнительное ускорение. Вертясь в воздухе и ввинчиваясь в него, подобно сухому листу, подхваченному смерчем, тяжелая глыба устремилась вверх. Сначала – вверх…

* * *

Снаряд не терял, но лишь наращивал скорость. Снаряд летел все выше, выше. Быстрее, быстрее…

Ни один порок, сооруженный человеческими руками, сколь бы мощным он ни был, и сколь бы хитроумным и изобретательным не был его создатель, не смог бы зашвырнуть ТАКОЙ валун ТАК высоко. Но чародейство опытного колдуна многократно множило силу стенобитной машины.

В наивысшей точке своего полета – где-то на полпути между лагерем осаждающих и городскими укреплениями – глыба обратилась в едва различимое пятнышко. А потом…

Фигура в красном вновь взмахнула руками. Широкие рукава, будто крылья, опали вниз.

Снаряд начал падать. С еще большей скоростью, чем поднимался вверх.

Аккурат на четырехскатную крышу надвратной башни.

Тимофею сделалось не по себе. Бешено вращающаяся глыба летела на их с Угримом головы.

На стенах справа и слева раздались тревожные крики стрелков.