Князь. Записки стукача

– Я был уверен, юноша, что вы попытаетесь сразу сбежать из Висбадена. Я ваш гувернер, сударь, и изучил ваш характер… Изучать характеры человекообразных – моя стихия. Помните, сбежать от нас невозможно – за вами следят… Наши всюду… И тот поручик Семенов, конечно же, был наш человек. Он взял ваши деньги для нас – Нечаев усмехнулся. – Мне остается вас предупредить наперед: если я вас о чем-нибудь попрошу лично или через кого-нибудь, вы обязаны исполнять немедля…

Помню, я ответил:

– Не желаю ни слышать вас более, ни видеть.

– Это не в вашей власти, но в моей, – он усмехнулся снова. – Запомните: вы – посвященный. И если вы нас по-настоящему прогневаете – петля и кинжал. Или… или ваши соседи на Фонтанке тотчас узнают, как вы беседовали со «злодеем» Каракозовым и посещали кружок «изверга господина Ишутина». А вашим гувернером был некто Нечаев, который организовывал студенческие волнения и поджигал ненавистную столицу…

– Вы… сударь, подлец!

Как он взглянул на меня! Я почувствовал, что колени мои подгибаются.

Цепкие глаза совсем близко… Мне не хватало воздуха…

Он шептал бешено:

– Я революционер, запомни, жалкий мальчишка. Для Революции нет табу. Все средства хороши…

Я опомнился на скамейке. Он сидел рядом и говорил ласково:

– Я хочу, чтобы ты избежал того, чего не избежал я… Пока вы весело путешествовали с тетушкой, я был арестован… сидел в Петропавловской крепости – в самом страшном на свете Алексеевском равелине. Ах, воспитанник, как там нечеловечески холодно! Я дважды околевал. У меня уже зубы не разжимались. И, чтобы продолжать допрос, изверги разжимали зубы ножом…

Впоследствии я узнал, что тотчас после нашего отъезда несколько революционеров получили его письма из Петропавловской крепости.

– Меня на цепь сажали… – (в глазах его были слезы). – И все-таки сбежал оттуда… откуда еще никто не сбегал… Теперь о нашем задании. Вы поедете со мной в Женеву. Тетушке сообщите, что надумали поступить в женевский университет. И хотите самостоятельно прозондировать почву. Она будет только счастлива – и вашей самостоятельностью, и решением. Русские дворяне обожают все иностранное. Надеюсь, что после нашей поездки я отпущу вас. Точнее, только тогда они мне это разрешат…

– Кто – они? – жалко спросил я.

Он вынул маленькую карточку, на которой было написано по-французски: «Податель сего есть один из доверенных представителей русского отдела Всемирного Революционного Союза». И печать: «Alliance revolutionnaire europpenne. Comite general».

И под текстом – перекрещенные топор, револьвер и кинжал.

После чего он погрузил меня в свои любимые миражи. Тут были и революции сорок восьмого года, прокатившиеся по Европе. И тайный союз монархов, заключенный после. И великий айсберг Революции, который появился нынче и который сокрушит нынешний порядок…

– Надводная часть айсберга, – он нарисовал на бумаге, – это множество революционеров, бежавших в Женеву после Революции 1848 года… Когда-то великие делатели, а нынче жалкие пенсионеры, предающиеся мечтам и воспоминаниям. Здесь же над водой – Интернационал, легальное международное Товарищество рабочих, основанное немцем Карлом Марксом. Немец – теоретик, дрянь человек, ибо по-немецки мечтает о революциях по науке. Но многие слова его пророческие. «Насилие – повивальная бабка Истории». Как это здорово! И о Коммунизме: «Призрак бродит по Европе, призрак Коммунизма»… Как точно! Ибо пока это только призрак. Реальную силу Революции мы, ее нынешние делатели, спрятали. Это силы Революции, ушедшие в подполье… Alliance re'volutionnaire europe'en… Тайная подводная часть Великого Революционного айсберга.

Глядя пронзительными глазами, шептал:

– Никто не знает членов Альянса. Но они уже повсюду – в обществе, в полиции, в правительстве, на царских балах… И руководит ими Центральный комитет… Никто не знает его состава. Даже сами члены Альянса. И теперь Центральный комитет поручил мне запалить Россию. Но для этого нам нужны деньги. Много денег… И деньги есть! Они здесь! Нужно только забрать их. Но как? Петлей, кинжалом?! Дудки! Это в России азиатской так следует делать… Здесь – заграница. Здесь деньги на террор получают цивилизованно – в банках.

Он остановился.

– И кто же вам их даст?