Пол даже заморгал от ее суровости, но ничего не возразил. Он чувствовал, помимо всего прочего, еще и громаднейшее облегчение – кто-то предлагал ему снять с плеч бремя, которое ему с каждым днем все тяжелее было нести. Нанетта на какое-то время умолкла – явился Мэтью в сопровождении служанки, несущей поднос с кувшином эля и двумя кружками. Он наполнил кружки и почтительно удалился. Тут Пол заметил, что Нанетта ищет что-то глазами.
– Что ты ищешь? – спросил он, радуясь возможности отклониться от столь волнующей темы. Нанетта, словно очнувшись, повернула к нему лицо и рассмеялась.
– Глупо, ах, как глупо! Я искала Зака. Все еще скучаю по нему, вспоминаю, как он терся у ног... Сейчас у меня впервые нет собаки – впервые с тех самых пор, как Анна Болейн подарила мне спаниеля. Собачий век так недолог... – грустно добавила она. Они пригубили эль и оба задумались. Время от времени Пол бросал взгляд на Нанетту и чувствовал, как хорошо и покойно ему в обществе существа, схожего с ним, думающего так же, как и он, живущего по тем же законам... Нанетта вскоре вернулась к прерванному разговору:
– На сегодня довольно. У тебя много дел. Я приеду только в конце недели – за это время ты все успеешь подготовить. Со мной приедут Симон Лебел, Мэтью и Одри – да, и еще Дигби, если позволит Джэн. Ну, а если не он, то какой-нибудь другой лакей. Что же до их положения в доме – это будут мои личные слуги, но поступят они под начало Клемента. Как ты понимаешь, самое время бедному отцу Филиппу сложить с себя свои обязанности – он слишком стар, чтобы так рисковать, не говоря уже о ночных верховых поездках к умирающим в округе. Предлагаю Симона – тогда отец Филипп сможет уйти на покой. Мой Симон мог бы жить в комнате священника, а отцу Филиппу мы подыскали бы маленький уютный домик в деревне. Ну, а если он предпочтет жить в городе, Джэн предоставит ему такую возможность...
– Хорошо – если только он согласится, – сказал Пол. Нанетта улыбнулась.
– Я сама переговорю с ним. И он согласится. И он сам поймет, насколько Симон подходит для выполнения этих обременительных обязанностей. Я не привезу много скарба – разве только кое-что из мебели да столовый прибор. Мне, разумеется, понадобится кровать – где кровать Элеаноры?
– Наверху. На ней стал спать Артур...
– А ты спишь в постели Баттсов?
– Да, в спальне.
– А кто спит с тобой?
– Мальчик, слуга.
– Что ж, хорошо. Но еще лучше будет, если Артур переберется к тебе. Мальчику-слуге сойдет и матрац. Нехорошо, что Артур спит один, без присмотра. Оттуда запросто можно улизнуть ночью, спустившись из окна и пройдя по крыше... А Артур как раз в том возрасте, когда особенно тянет на приключения. А на кровати Элеаноры спать буду я – надо только повесить туда гобелен с единорогом. Он ведь в твоей комнате, правда? Но он мой, для меня выткан, и – можешь считать это капризом – я хочу, чтобы мы вновь были вместе. Одри будет спать со мной, а Дигби и Мэтью устроим на чердаке. Так, что еще осталось?
– Думаю, ты упомянула обо всем, – сухо сказал Пол. Нанетта вздернула бровь.
– Ты чем-то недоволен? Неужели ты думаешь, что я не подумала и о тебе? Тебе же нужна компаньонка, тобой необходимо руководить! Я возьму бразды правления здесь в свои руки – займусь домом, стану распоряжаться слугами. А еда, насколько я знаю, здесь всегда выше всяческих похвал, – с улыбкой прибавила она. – И в этом мне нечем тебе помочь.
– Дела с кухней будут обстоять еще лучше, когда подрастут мои овощи, – Пол ощутил прилив энергии. Нанетта потрепала его по руке и вновь посерьезнела.
– Но, Пол, ты должен быть очень осторожен. Когда в доме появится Симон, мы станем служить мессу, как встарь – но времена меняются и требуют все большей осмотрительности. Во время службы в дверях часовни должен стоять верный слуга, а еще один – у ворот замка, чтобы и мышь не проскользнула. А ты – ты должен ходить в церковь – не спорь, я знаю, что ты не посещаешь официальных служб и исправно платишь штраф в казну. Но пойми – это привлекает к тебе внимание, и ты в конце концов наживешь себе врагов. Но если ты будешь раз в неделю посещать службу, тебя оставят в покое. Ты рискуешь безопасностью и жизнью всех домашних и слуг – а к тому же и древним благочестием Морлэндов.
– Но, тетя Нэн... – запротестовал Пол, но Нанетта решительно остановила его.
– Ты и Артур. Господь все поймет. Симон подробно побеседует об этом с вами – и отпустит вам этот грех. Это для нашего общего блага, поверь.
– Ну, тогда хорошо... – апатично отозвался Пол. Нанетта исподлобья взглянула на него и обворожительно улыбнулась.
– А теперь расскажи-ка мне про лошадей, – попросила она. Лицо Пола сразу же просияло. – Вот видишь, мы с тобой прекрасно скоротаем время за приятными беседами. А по вечерам будет музыка... Здесь чересчур тихо – и уже так давно...