Княже мой, княже

Рой промолчал. Подошёл к товару поближе и, повернув его лицо за подбородок сначала в одну сторону, затем в другую, произнёс:

- Это клеймо всё портит. И мне не нравится идея о том, что этот дикарь будет ошиваться в клубе.

- Но у Ливи есть раб!

Рой закатил глаза.

- Ливи раба подарил мистер МакКензи.

- А мне?

- А тебе подарили часы!

- Но я хочу раба!

Рой закусил губу.

- Нужно купить кого-нибудь обученного, - решительно сказал он. – Никаких дикарей, Энзо. Это последнее слово.

Энзо надул губы, но в глазах его заблестел игривый огонёк.

- На обученного мне не хватит, - заметил он.

Рой поджал губы и искоса посмотрел на него.

- Ты почти исчерпал лимит.

- Тогда берём этого.

Рой помолчал.

- Вон тот, - сказал он, ткнув тростью в другого аборигена, без клейма и подстриженного на колониальный манер. – Но ты отдашь мне ещё сапфиры, которые тебе подарил Армстронг.

Энзо торопливо кивнул, и Рой продолжил, обращаясь уже к рабу:

- Ты. Умеешь прислуживать в спальне?

Мальчик покраснел и попятился назад. Энзо поморщился.

- Он имеет в виду, ты умеешь делать ванну, ухаживать за господином? Ну, хотя бы за госпожой?

В глазах аборигена наконец промелькнуло понимание, и он закивал.

- Когда-нибудь был личным слугой?

- Ай, Рой, не пугай его. Скажи приказчику, что мы берём.

- А костюм?

- Иди, иди, костюм я давно нашёл.

Некоторое время Энзо потребовалось на то, чтобы объяснить своему приобретению – которое не решалось назвать даже собственное имя – в чём состоят его обязанности. Как и предупреждал Рой, тот оказался совершеннейшим дикарём.

Наконец, сбросив обязанности по обустройству Чезаре – так был поименован раб – на Роя, Энзо погрузился в ванну, наполненную молоком, и долго лежал в ней, закрыв глаза, пока не зазвонил лежащий на краешке ванны телефон.

- Ты не забыл?

- Нет… - промурлыкал Энзо, после процедуры находившийся в удивительно благостном расположении духа, и, повесив, трубку крикнул: - Чезаре! Полотенце мне!

Раб молча принёс огромное махровое полотно, завернувшись в которое Энзо пошлёпал в комнату. Критически осмотрел ногти на ногах и, отметив про себя, что надо научить Чезаре делать педикюр, потребовал, чтобы тот облачил его в покрывала.

Чезаре принялся оборачивать вокруг белоснежного тела мальчика нежный муслин зелёных и пурпурных цветов, по краю расшитый золотой бахромой.

- Ты уверен, что нужно так? – поинтересовался Энзо машинально, забыв, что имеет дело с несмышленым рабом, но тут уже к своему удивлению услышал в ответ:

- Положитесь на меня. Разрешите добавить на щиколотку браслет?

Энзо покрутил в воздухе ногой и хмыкнул.

- Ну, хорошо, - протянул он и вытянул ступню перед собой.

Чезаре, выудив из вазы с драгоценностями золотую цепочку с голубыми подвесками, застегнул её на тонкой щиколотке.

Энзо критически оглядел себя в зеркале и остался доволен.

- Ещё серьгу, - он ткнул пальцем в серёжку, подаренную ему накануне, и Чезаре продел в ухо юноши ещё и её. – Думаю, ты поедешь со мной. Останешься ждать у дверей. Надеюсь, тебе хватит ума не пытаться бежать – в этом городе краснокожего очень легко поймать.

Чезаре кивнул, и, накинув на плечи накидку, Энзо вышел из здания клуба через чёрный ход.

Добравшись до отеля «Саладин», Энзо отзвонил Рою, как делал это всегда – чтобы тот мог предупредить ожидавшего почитателя его талантов, если бы Энзо опоздал. Второй звонок нужно было сделать сразу же, как только сегодняшний покровитель отпустит его – теперь уже чтобы Рой был уверен, что всё прошло хорошо.

- Если не вернусь в полночь, возвращайся в клуб и скажи, что произошло, - предупредил он на всякий случай ещё и Чезаре, которого специально для этого взял с собой.

Оставив того на улице и едва заметно придерживая накидку, Энзо решительно направился к стеклянным дверям. Оценил, в какой стороне находится лифт, и, кивнув швейцару, молча прошёл мимо него.

Никто ни о чём его не спросил. Он поднялся на условленный этаж и, подойдя к двери, постучал.

Сабир Ар Маариф уже ждал его – он возлежал на подушках в окружении свиты, и тело его скрывал лишь лёгкий халат из бледно-голубого газа. Впрочем, сказать, что он что-то скрывал, мог бы только очень тактичный человек – Энзо внимательно осмотрел покрытую редкими чёрными волосами смуглую рельефную грудь, с коричневыми, как шоколад, сосками – из-под халата виднелся один, а другой скрывала ткань – впалый живот, чуть подрагивающий при дыхании, и крупный, налившийся кровью тёмный член ниже него.

Энзо сглотнул. Всё, что в прошлый раз ему не удалось разглядеть, теперь произвело на него нужный эффект.

- Знаешь, зачем я позвал тебя, джин?

- Да, мой господин, - Энзо скинул накидку и поклонился, принимая игру. – Я исполню все твои желания в эту ночь.

- Три, - поправил его Сабир, - джины исполняют три.

Энзо поднял бровь и кивнул.

- Если ты джин, - продолжил Сабир, пристально глядя на него, - ты знаешь, чего я хочу.

Взгляд Энзо снова упал на тёмный и твёрдый член. Затем он покосился на окружавших Сабира слуг.

- Моя магия, - чуть охрипшим голосом сказал он, - действует только наедине.