Княжеская школа магии (СИ)

— Как только вы вышли, — указал Химик на Петровича. — Я Форточнику подкинул свой телефон с прослушкой, чтобы знать, что у вас всё в порядке. А когда мы услышали, что ты, Саня, сошёл с ума, то выдвинулись к тебе. Парус и Ракета остались в джипе.

— Как вы все поместились в него? — стало мне интересно.

— Да мы по пару человек садились. А в итоге все и переместились сюда.

— Через окно?

— Ну да. Я нахимичил кое-что, поэтому смог открыть окно. Кстати, прослушкой занимаются Ракета и Парус, раз они остались в джипе, — переключился Менделеев. — Поэтому все мы в курсе всего. Жаль только, что не видели, как Леший исчез с Дмитрием Анатольевичем и Владимиром Владимировичем.

— Ну… раз вы все в курсе, то давайте-ка сваливать отсюда, ребята, — улыбнулся я. — Нам продумать план действий нужно, ибо с нас ещё спросят.

— Молчать — это одно, а вот создать себе железное алиби — это совсем другое, — выдал Жуков. — Я готов с этим помочь. Но мне нужна будет помощь… и помощь директора… нового директора княжеской школы магии. Так что, Димон, становись таковым, а мы тебя в этом поддержим.

— Как я стану новым директором?! Вы что, шутите?

— Нет, — посмеялся Пушкин. — Я совершил преступление…

— За преступление будет и наказание, — перебил Достоевский.

— Топор, ну не мешай! — подключился Толстый. — Мы все здесь замешаны. Если бы не моя Анна, то ничего бы этого не было. А если бы не Жук, то и не было бы Анны. А если бы не…

— Мы все всё поняли, — улыбнулся Пушкин. Волосатик посмотрел на меня и продолжил: — В общем, ты отдуваешься за нас, а мы — за тебя. Мы команда. Поэтому работаем сообща. Доверься нам.

— Спасибо, ребята. Если честно, то я и секунды не сомневался, что мы с вами найдём общий язык. Рад, что мы его нашли так быстро.

Глава 22. «Коронация»

Мы достаточно оперативно покинули гостиницу, а точнее, президентский номер, в котором стены реально были с шумоподавлением, ибо ни одна тварь божья не зашла внутрь, чтобы проверить, всё ли в порядке. Возможно, Дмитрий Анатольевич сам приказал ещё до нашего появления, чтобы его никто не беспокоил, а может, ещё что-то… Однако меня и моих учеников это уже не касалось.

— Ракета, Парус, летите к соседскому дому Владимира Владимировича и верните джип, — скомандовал я. — Как только освободитесь, отпишите Пушкину.

— Я сейчас поведаю наш план, поэтому заблаговременно скажу, что можете бежать к дому Димона, когда вернёте соседский джип, — встрял Жуков, обращаясь к Гагарину и Лермонтову.

— Ладно, делайте то, что приказал Жук, — согласился я. — И парни… будьте внимательны.

— Да всё хорошо, Димон. Сейчас вернёмся. — И мелкие улетели.

Десять оставшихся рыл и я отправились ко мне домой.

— И какой там у тебя план? — напомнил Пушкин.

— Ну… это, можно сказать, почти «железное» алиби, — начал Жук. — У тебя по паспорту когда день рождения?

— У кого, у меня?!

— Нет, Пушка, у Димона.

— Даже не знаю. Дело в том, что у того пацана, в тело которого я попал, документы куда-то пропали. То есть их по чистой, я надеюсь, случайности увезли в Москву. Водитель увёз, а никто и не предупредил. Вот как-то так.

— Значит, никаких документов у тебя с собой нет, верно? — уточнил Жук.

— Нет, — помахал я головой.

— Отлично, — обрадовался мелкий. — Значит, устроим твой день рождения сего́дня.

— Сегодня?!

— Ну да. Нам же нужно объяснить, почему мы целый день были у тебя дома. Даже пораньше смылись из школы, чтобы что? Правильно… — сам же ответил Жук. — Чтобы отметить день рождения нашего учителя, который празднует его именно что сегодня. Ни завтра, ни послезавтра, ни через месяц, а…

— Да мы поняли уже! — крикнул Пушкин. — И что дальше?

— Кажется, ты хотел, чтобы мы научились плавать. Ну вот… сейчас как раз настал тот самый момент, когда ты можешь поиздеваться над нами.

Жуков умел задеть за живое… В данном случае это прозвучало в хорошем смысле слова, ведь Пушкин очень обрадовался, когда услышал это.

— Ну что ж, это хорошая мысль, Жук. Я только за. — Пушкин посмотрел на других ребят. — Вы же не против плавания, парни? Всё-таки железное алиби, — с неким, я бы сказал, дружеским издевательством спросил Санёк.

Детишки почесали свои затылки.

— Ну же, парни, не бойтесь, — поддержал Пушкина и я. — Думаю, все сегодня смогут научиться. И раз Жук говорит, что это почти железное алиби, то оно реально железное, зная скромность нашего полководца.

Конечно, я соврал, потому что такое алиби ни то что железным нельзя было назвать… такое алиби могло сыграть злую шутку со всеми нами, если бы нашлись мои документы и стало бы ясно, что мы все жульничаем. Да и это президент, а не хер собачий, поэтому каждого могли пробить по базе данных даже без документов. Меня бы пробили самого первого.

Но так далеко мне заходить не хотелось. Всё же Жук что-то смыслил, и его предложения всегда заканчивались победой в нашу сторону. Так что, как бы мне не хотелось послушать свой Ум, я полностью доверился Жуку и в э́тот раз. Кроме того, мне дико не хотелось самому что-то придумывать, ибо вряд ли бы вышло организовать себе железное алиби. Бумажное — да. Но железное — хер там плавал.