Княжеские трапезы

Старик был похож на Филиппа Петена,[3] правда, с той оговоркой, что маршал Франции никогда бы не просыхал; невоздержанная жизнь и винище окрасили нос и скулы рабочего в фиолетовый цвет. Папаша Монготье носил каскетку легионера, что усиливало его сходство со знаменитым маршалом. Он ловко управлялся с бульдозером, но из-за малого роста его с трудом можно было разглядеть в стеклянной кабине.

Подойдя поближе к бульдозеру, Розина сделала знак остановиться. Монготье включил нейтральную передачу, но не заглушил мотор, потому общаться было все равно совершенно невозможно. Розина приказала выключить зажигание. Тишина наступила внезапно, в ней было что-то грубое.

— Привет, Гюсту! — бросила Розина.

Старик опустил стекло кабины.

— Здравствуйте, мадам Бланвен! Нашли у двери покупки, которые вы заказывали?

— Да, спасибо.

— Клементинов[4] в лавке не было — сезон закончился, так что я купил апельсинов.

— Правильно сделали. Скажите, вы видели в канаве воду? Она все время поднимается.

— Я знаю. Но в конце концов она остановится.

— А если не остановится?

Старик покачал головой:

— Тогда посмотрим…

— Что посмотрим-то, бедняга Гюсту? Если канава наполнится водой, мой проект рухнет ко всем чертям!

— Что-нибудь придумаем, — успокоил старик, — можно будет вырыть траншею, чтобы отвести воду в сторону.

— В сторону — это значит к соседям, — заметила Розина, — вряд ли они обрадуются, увидев у себя на участке невесть откуда взявшийся ручей. Сюрприз окажется не из приятных.

— Ручей — это ручей, — отрезал Монготье. — Вы первая пострадали от него, другие тоже должны смириться: у природы свои причуды.

— Природа природой, — проворчала Розина, — но потревожили-то ее мы.

Образовался настоящий пруд, и вода поднималась все выше по стенкам ямы. Сначала Розина обрадовалась, она считала, что из этого можно будет извлечь какую-нибудь выгоду, но теперь ее грызло беспокойство. Бульдозер выпустил наружу таинственную и неукротимую силу, и катастрофа казалась неизбежной.

Папаша Монготье вылез из кабины и присоединился к своей хозяйке, глядя на поднимающуюся воду.

— А все-таки это красиво!

— Пожар тоже красив по-своему, — буркнула Розина, — так что вы предлагаете насчет траншеи?

Старик ответил не сразу, изучая рельеф с видом знатока.

— Вот что я думаю, — объявил Гюсту по зрелом размышлении. — За горловину я примусь в метре от нынешнего уровня и выведу ее прямо к канаве на департаментской дороге, вода и уйдет через эту канаву. Ведь для этого-то она и создана, разве не так? Обогнем соседские участки, никакого шуму и не будет.

— Может, это и в самом деле решение, — признала Розина. — Сколько потребуется времени, чтобы вырыть траншею?

— Ну, значит, кладите один день: от дороги-то недалеко.

— Тогда принимайтесь за дело без раскачки, Гюсту!

Он радостно улыбнулся. Хитрюга Розина покорила старика Монготье тем, что при первой встрече, схватив его за ширинку, заявила: «Готова биться об заклад, что там кое-кто еще живет». Чтобы приручить человека, иногда бывает достаточно одного жеста или фразы.

— У вас еще есть выпить? — спросила Розина, указывая на кабину.

Монготье отрицательно покачал головой.

— В моей бутылочке мелеет быстрее, чем в этом гадком ручье, мадам Бланвен.

— Сейчас принесу вам новую бутылку, — пообещала Розина.

* * *

Рашель лежала в постели, заявив, что у нее начинается грипп. Всякий раз, как дочь выставляла ее на улицу, чтобы потрахаться со своим гонщиком, старуха утверждала, что простудилась: пусть эта шлюха почувствует свою вину. Но хорошо знавшая ее Розина не покупалась на эти уловки, а наоборот, принималась орать на мать. Услышав, что рядом с вагончиком остановилась машина, Рашель обрадовалась, подумав, что приехал Эдуар. Каково же было ее огорчение, когда в проеме появился массивный мужчина в костюме из зеленого вельвета, серой рубашке и зеленом же галстуке. У него была красная лысина и седые волосы на висках, выглядел он отъявленным мерзавцем, причем именно это, казалось, и придавало ему уверенности.

Он кивком поприветствовал старуху.

— Могу я видеть мадам Бланвен?

— Это я, — ответила Рашель.

— Тогда мне нужна ваша дочь.

— Она на стройке.

Он усмехнулся:

— Тоже мне стройка!

Его тон внезапно изменился, и он резко спросил:

— А что здесь строят?

— Ни хрена не знаю, — ответила Рашель. — Спросите лучше у нее, может, вам она скажет!

Заложив руки за спину — типичный помещик, осматривающий свои владения, — мужчина отправился на поиски Розины.

Пройдя несколько шагов, он увидел ее; она как раз вылезала из ямы в заляпанных сапогах. На ней была довольно короткая черная плиссированная юбка и блузка красного цвета. Мужчина подумал, что она похожа на клоуна.

— Ты смотри! Месье мэр! Каким ветром? — закричала Розина.

— Морским! — усмехнулся мэр, показывая на пруд. Она изобразила на своем лице радость:

— Успели увидеть? Оборудуя пустырь, мы наткнулись на источник.

— Странный источник, — ответил мэр.

Нюх подсказывал Розине, что этим визитом она обязана именно работам на пустыре, и ей стало страшновато. Но, выбрав линией поведения невинность и доброжелательность, она продолжала эту линию вести.