Княжья воля

- Слушай меня внимательно, - я развернул ее к себе лицом, заглянул в ясные очи и что-то в душе заворочалось приятное и теплое. - Может так статься, что, едва я зайду на боярское подворье, меня начнут зверски убивать. Прямо на твоих глазах. Да и тебе достаться может до кучи. Оно тебе надо?

Признаться, у самого от описанной картины сердце екнуло. Не для красного ведь словца сказал, развитие событий таким вот кровавым образом совсем не исключено.

- Ты побудь здесь с ребятами, если не вернусь - возвращайся к Любославе, расскажи ей все как есть, повинись, авось не станет шибко на тебя сердиться, бабенка она, вроде, не хищная.

Млада быстро замотала головой, затараторила, обдав мое лицо жарким дыханием.

- С тобой пойду, не отговаривай! Я куда хочешь там пройду и выйду если надо. Помогу тебе как смогу!

Тоже верно. Сразу возникла мысль запустить Младу в усадьбу первой. Глянет какая там движуха, выйдет и мне расскажет, чтоб поменьше неожиданностей было.

- Ладно, пойдем, - я снова показал кулак оболтусам в лодке. - Здесь сидите, до вечера не дождетесь - уходите из Вирова, только сначала Липана предупредите. Понятно?

- Понятно, - протяжно вздохнул Одинец. - Предупредим. Но ты вернешься. Я знаю.

Тьфу ты, я не знаю, а он знает, нашелся предсказатель!

На территории боярской усадьбы силами дворового люда полным ходом шла ликвидация последствий пожара, лишившего хозяев трех построек. Пепел и золу ссыпали в бочонки и ведра, грузили на телегу, периодически все это добро вывозящую куда-то за пределы усадьбы. Крупные куски угля, головешки и недогорелые бревна сносили к кузнице. Холопы, включая баб и мелкоту, как водится, работали, а молодые, дюжие вооруженные мужики из дружинной братии, шлялись по двору, скалили зубы и маялись от безделья. Западло им, видишь ли, помогать кому-то в грязи копошиться.

Всю картину я срисовал, безбоязненно пялясь в раскрытые ворота снаружи подворья. Лица дружинников все как одно незнакомые. Сплошь Рогволдовские, наверно. Где-то среди них есть и вировские парни, вернувшиеся с Буром, но я их лиц и не помню. Ни Сашки, ни Бура не видно.

Млада, как и было договорено, вошла в ворота первой. В случае готовящейся западни она должна выйти и предупредить. Вот уже десять минут как ее нет, а я и сам вижу, что никто тут на меня сетей как на дикого зверя не понаставил. Тихо-мирно ведут себя граждане древние русские.

Трижды сплюнув через левое плечо, я вошел на подворье искать встречи с Рогволдом. Морду сделал независимую, топал, будто по своим обычным делам, по сторонам не зыркал, никого плечами не задевал. Не преодолел и половину расстояния до терема, боковым зрением засек приближающуюся со стороны кузни фигуру.

Черт! Опять этот полусотник! Чует он меня что ли?

- Ты чего это, Стяр?! - преградив путь моей потерявшей страх персоне, слегка оторопел Вендар. За оружием не потянулся и тревогу не поднял. Пока.

Полочанин в простой, не отягощенной железом одежде, справа на челюсти возле уха темнее пятно синяка, нос все еще немного опухший.

- Здрав будь, Вендар! - спокойным голосом произнес я, подойдя к нему ближе. - Прости за тот удар, сам понимаешь - жить охота…

Вендар кивнул, как мне показалось, принимая извинения. Мне ведь три секунды тогда хватило бы, чтобы он больше никогда вот так под солнышком не разгуливал.

- Зачем явился?

- Князя повидать хочу. Здесь он?

- Здесь, но тебе лучше ему на глаза не показываться. Может чего другого хочешь, например, уйти, пока не опознали?

- Я суда княжьего хочу, справедливого. Веди к Рогволду!

- Суда? Над кем?

- Над Шибаем, Вендар. И над собой. Отведешь?

Вендар уважительно хмыкнул, погладил ус.

- Меч давай. Верну потом.

Я расстегнул пряжку, безбоязненно вручил пояс со всеми потрохами полусотнику.

- Пойдем. После трапезы Рогволд собрал всех нарочитых мужей в тереме, волю свою объявлять станет. Я тоже туда иду.

Стоявшие на крыльце трое мордоворотов посторонились, пропустив сначала Вендара, потом меня.

- Стой и жди, - тормознул меня Вендар, - пойду скажу про тебя.

Из хорошо знакомой мне горницы куда-то утащили длинный пиршественный стол. У дальней торцевой стены стоял стул с толстыми ножками, подлокотниками и массивной спинкой, а вдоль боковых стен понаставили в ряд лавок. На козырном кресле восседал председатель разместившегося на лавках совета.

Князь Рогволд обладал внешностью сечевого казака с известной картины Репина и монументальным телосложением. Бычья шея, мощные плечи, руки толщиной с мои икры. Здоров бугай. Бороды нет, кончики смоляных усов достают до ключиц, а из центра бритой головы за ухо свисает селедка насаленого чем-то чуба. Лицо с правильными чертами смурное, брови сердито сдвинуты к переносице, высокий лоб усеян бисеринками пота. Такое ощущение, будто с тяжелого бодуна товарищ. Рубаха на нем из легкой материи навроде шелка, в может шелк и есть, в горнице не жарко, с чего так течь-то? Может приболел, кормилец?