Княжья воля

- В роще за выпасом голоса тихие слышал. Не меньше трех. А еще из открытой двери Шустова дома кровью свежей несет.

Хорошо, что темно, а то мои вылезшие от удивления зенки могли вызвать среди охотников вопросы. А чему я, собственно, удивляюсь? Эти парни с детства слух, зрение и нюх тренируют в естественных условиях. Как еще засечь в лесу зверя и подобраться к нему на нужное расстояние? Ответ прост: самому стать зверем осторожным и пуганым.

Относительно долго не проявлявший себя «приступ» вброса адреналина в кровь вдруг проявился с неожиданной силой. Загривок и спину залило холодным потом, затряслись от возбуждения руки, кожу под волосами на голове закололо тысячей игл. Я закрыл глаза, медленными, глубокими вдохами-выдохами попытался унять мандраж.

Чью там кровь унюхал Вторак человечью, баранью или еще какого домашнего животного, разбираться не досуг. Органон слишком явственно сигнализировал об опасности и я уже как-то стал привыкать к тому, что ощущения «шухера» не врут, откуда бы они во мне с недавнего времени ни взялись.

- Уходим, - сказал я еще тише Вторака, но меня расслышал даже стоящий дальше всех Сашка. Рок одобрявший эту затею меньше всех, начал разворачиваться, чтобы отправиться домой пить пиво и жрать раков, но голос подал Мигач, успевший быстро перемолвится со старшим сыном.

- Надо проверить что там с Шустом и остальными.

Понятная озабоченность, но, по ходу, проверять там уже нечего. Всех учуянных и увиденных Втораком уже больше, чем обговоренное число в десять голов и неизвестно сколько еще прячется.

- Мертвы, скорее всего. Это ловушка, Мигач. Рогволду сюда соваться нельзя и нам надо уходить.

- Надо проверить, - заупрямился охотник. - Я так не уйду.

Я набрал в легкие воздух, чтобы нецензурно выразить свое несогласие, но сдавленный сип Вторака заставил нас всех обернуться.

- Батянь…

У горла Вторака, отхватив часть кудрявой бороды блестел на внезапно пробившемся сквозь листву лунным светом нож. Мне в спину уперлось что-то острое. Копье, наверно.

- Оружие не цапать! - раздался из темноты сильный голос. - Всех разом положим.

Кто-то рядом стукнул кресалом, высекая искру, запалил факел. Темнота шарахнулась в стороны, обнажив лица и фигуры собравшихся людей. К нам прибавилось четверо зрелых мужиков в кольчугах, с обнаженным оружием в руках. Хари ни разу не добрые, в глазах заметно зловещее торжество, ничего хорошего не сулящее.

Ловко они нас. Подкрались на мягких лапах. Ни острый нюх ни чудный слух не помогли. Попались мы как последние лохи, даже обидно стало. Вторак сам их на нас и вывел. Торопился донести, башку выключил. Эх, Вторак, Вторак…

- Вы кто? - уже знакомым голосом спросил рослый тип с раздвоенной, черной как головня бородой.

- Охотники, - быстро ответил Мигач. - А…

- Заткнись! - рявкнул рослый. - Терех, снимай с них ножи! А вы не шевелитесь, а то сделаем больно.

Один из воинов, должно быть, тот самый Терех, быстро и умело освободил наши пояса от коротких клинков. Отобрал у Первака дорожный посох, при этом довольно сильно саданув ему локтем в живот, Первак аж охнул.

- Готово!

- Идите за Терехом, - снова заговорил старший. - Спина в спину. Если кто только дернется в сторону - убьем всех.

Я мотнул головой в ответ на вопросительный Сашкин взгляд, отрицая любое сопротивление этим хмырям. Нам же еще надо поглядеть куда и к кому они нас приведут.

Путешествие закончилось быстро. Мы ждали когда вернется с разведки Вторак всего в трехстах метрах от первого домишки самой ближней к полоцким землям веси. Сюда должен был прийти Рогволд на встречу с Домашем, а пришли мы, аккурат к ярко пылающему костру во дворе скромненького домовладения с одной жилой постройкой в виде коренастого, приземистого сруба с соломенной крышей, амбарчиком и двумя клетями. Вход в дом без крыльца, дверь гостеприимно раскрыта.

У костра расположились шестеро, как и говорил Вторак. Поднялись навстречу, бряцнули железом. Вперед стремительно выдвинулся худой, подвижный как хорек индивидуум с крысиным лицом прожженного шныря. Разложенные на прямой пробор сивые длинные волосы через лоб перетягивала кожаная лента, на шее красовалась толстая серебряная цепка с блестящим брусочком чистого серебра - гривной. Правое запястье обнимал широкий золотой браслет, семь из десяти пальцев утяжелены дорогими перстнями.

Цыганский барон какой-то, а не боярин, обвешался цацками как баба. Хотя меч вдоль ляжки висит и топорик за поясом присутствует. Я подавил улыбку. В мое время тоже встречались такие индивидуумы, считающие, что дурацкий малиновый пиджак, голда с папиросу толщиной на шее и «рыжие гайки» на растопыренных пальцах делают их хозяевами жизни.

- Вот, скрали, - с ходу объявил наш рослый сопровождающий. - В лесу хоронились. А вот этот по округе и дворам рыскал как лис вокруг курятника.

С этими словами обладатель раздвоенной бороды за шкирку вытащил из нашей кучки Вторака, швырнул его на колени перед «шнырем».