Княжья воля

Пришлось нам тягать эти плахи за двести шагов, вдоль глухой стены поварни складывать. Под моим чутким руководством соорудили турник на двух столбах с укосинами, перекладиной послужило утолщенное древко охотничьей рогатины, надыбанное где-то Гольцом. В десяток холщовых котомок с лямками уложили каменюки килограммов по двадцать пять-тридцать каждый, обшили толстой нитью, чтоб не поползло.

Я сразу же ознакомил всех с начальной техникой подтягивания на перекладине и работе с гирями. Затем в угол к двум стенам катетом приладили крепкую двухметровую жердину, подвесили к ней на крепкой бечевке набитый смесью песка и опилок длинный, узкий мешок. Принесенным все тем же Гольцом угольком я как можно более художественно изобразил на дерюге круглую рожицу в соответствии с уровнем своего лица и отбомбил в нее несколько увесистых серий. Мягковат мешочек, но для нас сойдет и такой, удар поставить хватит.

— Мы что должны будем колошматить этот мешок кулаками? — недоверчиво тычет пальцем в импровизированный снаряд всегда осторожный Жмырь.

— Ты поразительно догадлив, братец, но это не мешок, это — Сильвестр. Прошу любить и уважать. Вообще-то, свиные туши здесь сгодились бы лучше, но за неимением придется долбить беднягу Сильвестра. Кто-то против?

— Зачем? Вендар же говорил, что настоящему воину вовсе не обязательно кулаками ворочать.

— Хм, как говаривали японские самураи, настоящий воин должен уметь драться всем чем под руку попадется, в том числе и голыми руками. Тем более, что сам Вендар по слухам замечательно с этим справляется. Так что настоятельно рекомендую учиться пока я жив, пригодится.

Остаток светового дня посвятили искусству правильно сжимать кулак, разучиванию боксерской стойки и одиночным ударам с разных рук. Получалось неважнецки, хотя некоторых я бы с чистой совестью порекомендовал Захарычу в ученики. Особенно быстро схватывали учебу Мороз, Истома и Шест с Лещем. Четверо мужичков постарше во главе со Жмырем, махнув рукой на мой энтузиазм, с ворчанием удалились в гридницу.

День спустя Ингорь, видимо устав лицезреть дружинников укутанных во всякое тряпье, распорядился облачить нас в зимнюю форму одежды за счет княжеской казны. Под присмотром опытного в подобных делах Сологуба обитатели гридницы совершили набег на посадский торг. Внимательно изучив выбор своих корешей и следуя подсказке Сологуба, я остановился на сереньком коротком нагольном полушубке, сшитым из нескольких заячьих шкур мехом внутрь. Также щедрым казенным махом мне достался длинный шерстяной плащ-накидка, шею и плечи которого до середины лопаток сзади покрывала волчья оторочка темного цвета. Ноги я по рекомендации Гольца обул в короткие валяные полусапожки с притороченной грубой нитью толстой подошвой, а для рук подобрал меховые рукавицы с отворотом.

По моему разумению в таком прикиде я должен с легкостью выдержать минусовую тридцаточку в статичном положении на страже у ворот или на стене. Ведь, почитай, со всех сторон в мехах как буржуй-нэпман. В комплекте с обязательным к ношению на страже шлемом идет войлочный подшлемник, благодаря которому голова даже в сильные холода останется в тепле.

Признаться, упарился я в халявных обновках по пути с торга до детинца и пару раз втихаря помянул нехорошим словом Сологуба, на месте заставившего нас переодеться в зимнее. Но потом решив, что лучше сорок раз покрыться потом, чем один раз инеем, расслабился и в очередной раз покорился мачехе-судьбе.

Несмотря на установившиеся ощутимые морозы, не упало еще ни одной снежинки. От Миши также ни единой весточки не прилетело. Зато к вечеру в город неожиданно и шумно вернулся Рогволд. На следующее же утро князь назначил церемонию принятия у нас присяги на верность.

Едва умывшись, мы гурьбой высыпали из гридницы на площадь перед княжескими хоромами. Постепенно подтянулась вся княжеская дружина, в коей не насчитывалось и роты. Оцепили площадь, заперли ворота. Из бояр кроме Дрозда — никого. Даже Змеебоя нет. Стало быть, присяга князю сугубо личное дело самого князя и его дружинников.

Рогволд в праздничных, расшитых дорогими нитями одеждах без каких либо доспехов выехал в середину на белоснежном, злом жеребце. На шее поверх золотой гривны застегнут, отороченный мехом тяжелый синий плащ, на голове лисья шапка, прекрасно гармонирующая с рыжими усами своего владельца.

Для начала князь во всеуслышание объявил Вендара своим сотником, а Сологуба назначил вместо него десятником. Затем снял с пояса изогнутый в полубаранку сигнальный рог и сильно в него дунул, по-армстронговски надув щеки.