Княжич

Вся гридница, все придумывавшие для отгадки предметы ахнули в едином порыве. Дальше этот конкурс продолжился в полнейшей тишине, а я все так же уверенно отгадывал загаданные предметы. Как я это делал, так никто из присутствующих и не понял. Зато потом разговоров на эту тему в городе было целое море. Даже на следующий день Изяслав Мстиславич пристал ко мне с расспросами по поводу моего «ясновидения». Пришлось его просветить, рассказав ему все хитрости, чем немало его поразил и заодно повеселил. А на очередной гулянке Изяслав Мстиславич сам в кругу своих дружинников сыграл роль «ясновидящего».

Я еще один раз с сопровождающими удалился, пока загадывали новые предметы, чтобы потом успешно их разгадать. Пораженные моим «ясновидением» зрители в третий раз подряд предложили мне удалиться, но я наотрез отказался. Хватит, хорошего понемногу! В гриднице опять зашептались, но вскоре Лют с заговорщицким видом притащил «гитару», виновато просунув мне ее в руки.

Девицы затаили дыхание и перестали шептаться. Весь зал моментально замолк. Нагнувшись над «гитарой», перебирая струны, я начал подыскивать одному лишь мне известный мотив и, наконец, затянул:

Ой, мороз, мороз,
Не морозь меня,
Не морозь меня, моего коня.

Не морозь меня, моего коня,

Моего коня белогривого.

Моего коня белогривого,

У меня жена, ох, ревнивая.

У меня жена, ох, красавица,

Ждет меня домой, ждет-печалится.

Я вернусь домой на закате дня.

Обниму жену, напою коня.

Ой, мороз, мороз,

Не морозь меня,
Не морозь меня, моего коня.

Дождавшись по окончании исполнения искренних восторгов, дал себя уломать продолжить выступление. Повторил на бис только что сыгранную песню, потом исполнил уже известную и сразу ставшую мегапопулярной песню «Город по имени Солнце».

Присутствующие сидели с застывшими масками завороженных лиц, внимательно прислушивались к словам песен, стараясь их запомнить. Меня чуть ли не умоляли повторно исполнить новые песни, но я наотрез отказывался. Уже надоело здесь колобродить, да и вспомнились мне неотложные дела дня грядущего, а потому я резко засобирался домой. Вместе с моими сопровождающими мы быстро покинули это собрание, к немалому разочарованию всех присутствующих.

Остаток ночи, да и в следующие дни все разговоры, особенно среди девушек, были только о княжиче. С моим уходом девушки сразу разговорились, расшумелись. И все их разговоры были только об одном – о том, какой княжич умный, красивый, замечательный и даже, о боже мой, ясновидящий!!! В девичьем кругу активно обсуждалось, на кого княжич смотрел, как и кому он улыбался, о чём говорил, как и с кем шутил. В общем, у юношей от этих разговоров начали быстро «вянуть уши».

Вскоре к гостям вышла хозяйка апартаментов и, встав посередине гридницы, поклонилась на две стороны – девушкам и парням.

– Спасибо вам, красны девушки, и вам, ясны соколы, что пришли, меня навестили! – затем опять поклонилась.

Гости засобирались, начали расходиться. Сначала ушли парни, вслед за ними последовали девушки.

Дальнейший ход событий показал, что мой авторитет резко взлетел вверх не только в среде столичных благородных девиц, но и в благоприятном для меня ключе повлиял на умонастроения других членов семейств этих юных прелестниц. В том числе прямо или как-то опосредованно подверглись «идеологической обработке» даже некоторые главы боярских родов, что было особенно для меня ценно. К тому же для определенной части благородных юношей я тоже, и уже не первый день, являюсь примером для подражания и даже кумиром – ими ценились не столько мои песенные таланты, сколько «измышленные мной» новые спортивные соревнования. А сыновья бояр так или иначе, но тоже не хило влияют на своих родичей.

Примерно такого положительного для себя результата, по возможности всякий раз работая на свой имидж, я пытался добиваться всегда и везде. Другое дело, что в разных социальных кластерах и группах для достижения этих целей приходилось использовать разные методы. Я, как только мог, пытался сколачивать вокруг себя коалицию из числа своих сторонников. Ведь иметь в своем активе лишних союзников или даже просто благожелательно настроенных к тебе людей, мне, априори публичной фигуре, уж точно не повредит. И дело даже не только в одном лишь «политическом рейтинге», это еще и дополнительная подстраховка. Кто, как, когда и в каком качестве тебе в дальнейшей жизни может пригодиться, заранее сложно предугадать, поэтому, как подсказывают математические законы больших чисел, чем больше у тебя сторонников и друзей, тем меньше шансов огрести неприятностей, в том числе и летальных.