Княжич

Полученная масса тщательно промывалась в корытах и вычерпывалась оттуда ситом, затем отжималась, но не на прессе, а под камнем, поднятым при помощи ворота. По необходимости отбеливалась с помощью мною же и производимого белильного порошка (хлорной известью), затем опять промывалась и отжималась.

Далее бумажную массу выкладывали на деревянные формы с подложенным на них сукном. Сначала выкладывают один лист и накрывают его сукном, сверху кладется новый лист и так далее до 150–200 слоев – образуется так называемый «столбок». Столбок кладется под пресс (под камень), после прессования сукно вынимается, а все бумажные листы снова прессуются, после чего вешаются для просушки. После просушки бумага снова прессуется для выравнивания листов. Затем листы сортируются и считаются.

Таким образом немудреным способом при полном отсутствии механизации в 1234 году бояре умудрились произвести 250 стоп бумаги, или без малого 50 000 листов. Свою долю прибыли я договорился с пайщиками получать бумагой. Половина всей моей бумажной доли пошла на нужды делопроизводства и в школу.

Только было я собрался на боковую, как прискакал гонец от боярина Андрея Микулинича, компаньона стеклоделательного предприятия. Челядинин передал от гонца одно лишь слово «марганец!», и я тут же подорвался с места.

В боярских хоромах не спали и сразу мне предъявили для опознания горсть руды темно-коричневого цвета.

– Купил мой человек в Киеве, у ромейского купца, – указывая на руду, тихо говорил Андрей Микулинич, – бает, что энто пиролюзит! Владимир Изяславич, не обманули ли моего обалдуя ромеи?

– Хм, – я усмехнулся, – так надо было эту окись марганца, если это действительно она, сразу и испытать!

– Как же это? – всплеснул руками боярин.

– Раскочегарь свою мастерскую, да всыпь это в стекло!

– Точно! – боярин дернул себя за бороду. – Чего я сижу? – он тут же вскочил и начал сыпать приказаниями. Я тоже, позёвывая, встал. Смысла ждать полночи, пока разогреют горны, не было никакого.

– Я поехал, боярин, к себе, посплю, завтра после обеда к тебе заеду!

– Так, может, прямо здесь соснёшь?

Я про себя усмехнулся.

– Не-а, в родных стенах лучше спится, до завтра!

Утром не выспавшийся боярин светился от счастья как новый гривенник, все было понятно и без слов. Мне были предъявлены пышущие жаром бусы, окрашенные в красивый фиолетовый цвет.

– Знать, не обманул ромей, пиролюзит продал! – как заведенный повторял пребывающий в нирване боярин.

– Поздравляю, Андрей Микулинич! Фиолетовые узоры можно и на глиняной посуде выделывать, и глазуровать ее!

– О как! – еще больше обрадовался боярин.

– Но мы марганец переводить на глину не будем, мало его слишком! При сплавлении с литым стеклом если применить пиролюзит в нужной пропорции, то можно очистить стекло, сделав его белым вместо зеленого или желтого!

Услышав это, боярин онемел и чуть не задохнулся от счастья, порываясь все время меня обнять. Когда боярин немного отошел, мы с ним еще малость поговорили. Он уже, можно сказать, сидит на чемоданах, через пару дней отъезжает в Зарой к остальным нашим компаньонам. Я пообещался приехать к ним через пару недель. После чего поехал к себе, не забыв прихватить полмешочка марганцевой руды. Из металлического марганца прекрасная присадка к стальным инструментам выйдет!

Пришло время переговорить с Изяславом Мстиславичем по поводу лелеемых мною планов по созданию нового рода войск – пешей панцирной рати, состоящей из пикинеров, лучников, арбалетчиков и стрельцов. А когда появятся первые пушки, создать еще один род войск – пушкарей. Но стрельцы и пушкари, если брать реальные сроки, смогут стать боеспособными единицами только через два-три года, именно столько времени потребуется на созревание первого урожая на селитряницах. Впрочем, с арбалетчиками тоже пока беда, я их смогу начать вооружать лишь после запуска на металлургическом заводе штамповочных производств. Да и сам завод строится без году неделя, запустить металлургические цеха раньше весны будущего года не получится. Единственное, что радует – не предвидится проблем с вооружением пикинеров хотя бы на первых порах имитационными копьями, деревянные древки каждый боец сам себе может выточить. Доспехов, конечно, до лета следующего года тоже не будет, но главное – начать отрабатывать тактические схемы, на КМБ подтянуть самих бойцов, научить их правильно исполнять и подчиняться приказам – тут будет и без арбалетчиков и прочего геморроя дел выше крыше.

Но всей этой нудятиной заниматься необходимо и жизненно важно, без новых войск, особенно в перспективе монгольского нашествия, никак не обойтись. Думаю, никому не надо объяснять, что меня совершенно не устраивало то, как воюют нынешние пешие рати земского ополчения – неорганизованной толпой, с криками «слава» и с топорами наперевес. Если еще с ратями соседних княжеств так можно воевать и даже побеждать, то с войсками из дальнего зарубежья с таким вооружением и воинским искусством у нас возникнут фатальные проблемы. Нам такой хоккей не нужен!