Княжич

— Ах, ты! — попыталась она дать мне пощёчину, но я поймал её руку.

— Не надо, — покачал я головой. — Здесь я хозяин и тебе стоит это запомнить! Ещё раз попытаешься меня осрамить, и тебе не понравится, что я с тобой сделаю. Обещаю! — Снова припомнил я, как он обнимал мою жену и вспылил.

Позор-то, какой.

— Ты спишь на диване! — Прошипела она, сквозь слёзы, которые брызнули после известия о судьбе этого Захара.

— Я и не собирался спать с тобой в одной постели! — Тоже начал кричать я. — Мне противно даже находиться рядом!

Вот так и закончился день, хлопнули мы дверьми, разругавшись вдрызг. Заснуть не получалось, смотрел я в окно ворочаясь на скрипучем и продавленном жопами охраны диване и не чувствовал праздника, перевалила стрелка за полночь, а значит наступил мой день рождения.

— С праздником меня.

Глава 17

— Ну, что, пап? Сплавил мою Алиску — Смирновым? — Грустно улыбнулся её отец.

— Сам будто не знаешь? — Пробурчал Иван Никитич Тараканов, сидя во дворе дома и смотря на небо. Отдыхая.

— Может, стоило сказать им, что ребёночек то нагулян от сынка Казанского хана и что тот пообещал удавить девочку, дабы она даже в теории ни на что не претендовала?

— А ничего больше им не рассказать? — Подавился слюной князь Иван. — Что её муж был фикцией, чтобы сохранить честь семьи и умер не своей смертью? Или что Утямыш-Гирей до сего дня не устаёт подсылать к нам убийц, которых с трудом, но мы останавливали? Или как она нагуляла Юлиану по малолетству, не уследили за ней дуэньи, и она уединилась с этим подонком во дворце и он практически её изнасиловал?

— Успокойся пап, тебе нельзя волноваться, — поднёс старику стакан воды сын. — Попей.

— Как же я ненавижу хана и всю его свору! Твари! Удавил бы! — Продолжал держаться за сердце старый князь.

— Они нам не по зубам и ты это знаешь. Я бы и сам не отказался подвесить хана и всех его сыновей на кишках у нас во дворе, но силы не те. Кто мы против властителей целого ханства, пап?

— Когда-нибудь мы отомстим, — убрал руку от сердца Иван Никитич.

— А Алиса? Юлиана?

— Сибирь далече. Авось и выживет, а нам нужна передышка в этой необъявленной войне, — глотнул он воды. — Узнав, что она больше не Тараканова, они должны отстать от нас.

— Может тогда не стоило отправлять с ней этого Захара? К мужу и с полюбовником? — Всё ещё был недоволен таким решением отца его наследник. Очень спорным решением.

— Зачем я, по-твоему, это сделал, сын?

— Не знаю.

— Эх, — крякнул старик. — Да затем, чтобы понять, из какого теста слеплен этот Семён! А то доходили до меня нехорошие слухи...

— И зачем? Нам то какая разница, кто из него вырастет?

— На будущее. На будущее сынок...

— А ты не боишься, что мальчик, окажется мужчиной, а не мямлей, как ты предполагаешь?

— И что? Нам же лучше. Сильный зять.

— Он ведь может и Алису не пожалеть. Удавит вместе с хахалем. Вот что! — Раздражённо высказался наследник.

— Его род знал, на что шел, беря в жёны к парню женщину с дитём на руках. А любовник, это нормально в наше время, — отмахнулся от проблемы князь.

Признаться сыну, что он на это и надеется? Ищите дурака!

Не любил он Алису, за те проблемы, что принесла её ошибка на том балу. Не любил, но убить своими руками не мог. Не поймут.

— Ортодоксальные рода до сих пор порют до смерти за блуд, отец! Это мы вышли из просвещенной Европы и ведём свой род от немецких рыцарей и шляхты, где это нормально. — Начал кричать наследник. — Ты вновь забываешь, что мы, какой век перебрались в Российскую Империю, а здесь другие порядки!

— Я уверен, всё будет хорошо. Мальчик её не тронет, — скрестил он пальцы под столом, в тайне надеясь на обратный исход. — Да и другие проблемы у него скоро появятся. Сынок хана их так просто не оставит.

***

— Дядя, Семён. Дядя, Семён, — проснулся я от того, что меня кто-то толкал.

— Да? — Разлепил я глаза, фокусируясь. — Эээ... Юлиана? — С трудом вспомнил я имя девочки поутру. — Что-то случилось? — Подскочил я.

— Да, — засмущалась она. — Мама дверь не открывает, спит, а в туалете нет бумаги, — отвела она взгляд, надувшись.

— Кхм, кхм, — кашлянул я, сдерживая смех. — Сейчас, — встал я с дивана и начал рыскать по шкафам, открывая дверцы. — Так, так. Должно быть где-то здесь. Вот! Держи сразу две, — вручил я ей бумагу.

— Спашиб, — вырвала она её из моих рук и убежала, сказав нечто отдалённо похожее на спасибо.

— Пожалуйста, — улыбнулся я, и раз уж уже встал, было без пяти минут семь на часах, то ложиться спать снова, смысла нет, заправил я постель и приступил к приготовлению завтрака.

Разогрел сковородку и вылил на неё смесь яиц с молоком, став ждать. Стоило всему этому кулинарному шедевру зашкворчать, как сверху были уложены порезанные кольцами помидорки, рассыпана зелень и сыр, одуряюще запахло в кухне, совмещённой с гостиной. Тут как раз из туалета показалась Юлиана, пригласил я её жестом к столу.

— Будешь?

— Ага, — уселась она на стул, водя носом.

— Кушай, — поставил я перед ней тарелку. — Приятного аппетита, — поправил я на ней волосы, сбившиеся в колтун.