Княжич

– И что же вы хотите за покалеченного Ильхама, сына самого казанского хана, лишенного языка? – с сарказмом спросил он, посмотрев в яму и на людей, находящихся там. – За бека Абая и мурзу Галляма, подвергнутых пыткам и высеченных на конюшне? – нагнетал он обстановку, пытаясь давить на меня. – За уважаемого эмира Бухару, лишившегося руки?

– Тут он сам виноват, – пожал я плечами. – Попытался сбежать и был наказан за свою глупость.

– А где Гончаров? – Внимательно осмотрел людей в яме Аверьян Филиппович, не найдя того. – Убит? – Потёр он ладошки, явно надеясь на положительный ответ, собака такая.

– А откуда вы знаете, что он участвовал в нападении на меня вместе с этими? – ответил я вопросом на вопрос. – Об этом я не сообщал вам.

– Канцелярия императора знает всё, – высокопарно ответил тот, заюлив при этом. Крыса.

– Ясно, – отвернулся я от этого продажного чинуши, посмотрев на свой новенький дирижабль, принайтованный к одной из уже достроенных башен моей усадьбы. – Этот наркоша гадит под себя и ссытся, так что «уважаемые» мной татары внизу, – кивнул я на них головой, – разозлились и чуть его не удушили. Пришлось Гончарова спасать и отселять, поскольку они обещали утопить его в его же дерьме.

– Эм-му-мэ-эээ, – замычал что-то Ильхам.

Ни я, ни переговорщик не обратили на это внимания.

– Могу я его увидеть? – взял себя в руки чинуша, не слишком старательно пытаясь скрыть разочарование на лице.

– Можете его забрать, – великодушно разрешил я. – Мне это дерьмо не нужно. Как не нужно ничего и от его отца.

– Разумно с вашей стороны.

– Перейдём к делу, – лишь поморщился я на его слова. – Передайте хану, что он получит сына и его дружков за сущий пустяк.

– И что же это за пустяк? – осторожно спросил Аверьян Филиппович, чувствуя подвох.

– Извинения.

– Извинения?

– Да. Я хочу, чтобы он извинился за своего сына.

– Он не будет этого делать, – фыркнув, покачал головой клерк. – Попросите что-нибудь другое.

– Сроку ему три дня. На четвёртый день я их казню, – развернулся я и ушел, не обращая внимания на его крики в спину.

Алиса, когда узнала, что я пленил Ильхама, вся разом увяла, поникла. Стала сама не своя. Юлиана пыталась утешить маму, не понимая, что с ней, но получалось у неё плохо. Я не мог на это смотреть, вот и решил попросить хана сделать то, что, казалось бы, ничего ему не будет стоить, но что он не сделает ни при каких обстоятельствах, а потом с чистой совестью казнить пленников. Дружбе с Казанью всё равно уже не быть. А так ещё побарахтаемся.

Алиса ждала меня у колодца.

– Вы закончили? – Обернулась она при моём подходе, делая вид, что ей не интересно, чем всё дело обернулось. – И что ты попросил?

– Пока рано об этом говорить. Узнаем через три дня, – обнял я её, чувствуя, как она вся дрожит. – Лучше скажи, как тебе дирижабль? Нравится?

– Большой, дорогой и неповоротливый, – изобразила она недовольную моську. – Тебе явно продали какое-то старьё, муж мой.

– И ничего не старьё, – возмутился я. – Это военный десантный дирижабль постройки прошлой большой войны. Нет вооружения, да, но броня хороша. И скорость приемлемая. Не говоря уже о возможности разместить в нём до тысячи человек, – с гордостью рассматривал я парящего в двух десятков метров над землёй стального гиганта, по которому ползали мои работники, изучая новинку и заделывая дыры. Всё-таки купил я его со склада старого хлама (армейского запасника). За взятку, и немалую кстати.

– Эх, – только тяжело выдохнула она, посмотрев на меня, как может смотреть только жена. – Может, лучше подскажешь, как нам выпутаться из всей этой ситуации? Или ты считаешь себя достаточно сильным, чтобы бодаться с настоящей дружиной какого-нибудь рода, а не этой пародией, которую вы разбомбили к чертям?

– Ну, допустим, не у каждого рода есть такая дружина, как у меня… – задумался я.

– Хану служат сотни тысяч людей! В его личной дружине есть минимум два кудесника-четвёрки, а сам он имеет пятый ранг! – закричала она, в смятении. – Он не простит тебе победу над его сыном. Не простит унижения! Как ни оправдывайся. Да даже отпусти ты его сына с извинениями и со мной в придачу – ничего не изменится, – топнула она ножкой.

– Я знаю.

– Да нам хватит даже одного четвёртого ранга! Как ты можешь быть таким бесчувственным чурбаном?! – Застучала она кулачками по моей груди, вся как-то сдуваясь.

– Глупышка, – покрепче обнял я её, несмотря на её взбрыки. – Понимаю я всё, но сделать ничего не могу. Как и убить его просто так не мог, ведь тогда я бы развязал руки Утямыш-Гирею. Кровная месть священна, и он с чистой совестью мог отправить на меня свои войска, а сейчас всё немного по-другому. Границы дозволенного я не перешел, бессмысленного убийства знатных людей не допустил, и ему придётся постараться, чтобы найти причину объявить мне войну по всем правилам, с привлечением высокоранговых кудесников и настоящей армии, а не той пародии на дружину.

– Можно перебраться в новые земли. Там им нас не поймать, – с надеждой посмотрела она на меня. – Или пройти через блуждающие порталы моря Лаптевых.