Княжич

- Как никуда? - стояла на своем Анфиса. - А на девичник, в баню перед свадьбой!

- Подруг у нее нет! - заметила Арина Евдокимовна. - Поэтому девичника может и не быть. А вот с баней все точно! Я уверена, что у вас туляков, все бани на берегу реки! Поведут невесту в баню, вот и выпустят птичку из клетки!

- Вот так, стратег! - не забыла упрекнуть своего мужа Анфиса. - Не толnbsp;ько у нас баб девичья память бывает!

План побега невесты из бани, Андрей с Петром придумали быстро. Оставалось сделать одно: обсудить его с невестой. Это мог сделать только один человек, Арина Евдокимовна. Она сама предложила:

- Андрюша! Давай я сегодня же схожу к Игумнову!

- А под каким предлогом? - спросил Андрей.

- Купи на базаре для Ксюши перстенек какой-нибудь или ободок. А я скажу Левонтию, что это она в Донкове, у меня, когда уезжала, забыла!

- Ну и что? - засомневалась ее сестра. - Возьмет он твой ободок или перстенек и скажет, что сам передаст!

- А, Андрюша Ксене дорогой перстенек купит! - хитро улыбнулась Арина Евдокимовна. - Скажу Левонтию, что такую дорогую вещь ему доверить не могу! Вдруг заберет себе?

Все рассмеялись над простенькой хитростью Арины Евдокимовны.

Вечером того же дня, в ворота дома боярского сына Левонтия Игумнова кто-то постучал. Слуга открыл калитку. Перед ним стояла чистенькая опрятная пожилая женщина с корзинкой яблок.

- Что тебе надо бабка? - грубо спросил ее слуга, босоногий парень, в сермяжной однорядке.

- К хозяину мне! - потребовала женщина.

- Зачем? Как тебя зовут? - опять спросил слуга.

- Зовут меня Ариной Лыковой. Если он забыл, напомни ему, что я из Донкова. А зачем он мне нужен, сама ему скажу! - ответила Арина Лыкова.

Слуга доложил Игумнову, бесцельно сидящему на лавке у крыльца, о женщине. “Пустить или не пустить? - подумал Игумнов. - Надо же, уцелела! На пропитание, наверное, просит? Сейчас такие, как она вереницей к его воротам пойдут!”. Слухи о гибели Донкова дошли и до него.

- Что ей надо? - спросил он. - Подаяние, небось, просит?

- Вроде бы нет! - ответил парень. - С корзинкой яблок пришла!

- Ну, пропусти! - милостиво разрешил Левонтий.

- Здравствуй боярин! - ласково улыбаясь, поздоровалась Арина и поклонилась. - Вижу, большим начальником стал!

- Не льсти Аринка! Говори по делу! - сурово ответил ей Игумнов. - Донков говорят, татары сожгли? Народу видимо, не видимо погибло и в полон сколько уведено! Твой то стрелец жив?

Арина Евдокимовна всплакнув, чуть не забыла, зачем она сюда пришла.

- Да его уже не вернешь! - ответила она, вытирая слезы. - Сама не знаю, как уцелела!

- Крепись! - посоветовал Игумнов. - Все мы там будем! Так зачем пришла? Помочь ни чем не могу! На свадьбу вот, сиротки, все деньги потратил!

- Ксенечка, что ли невеста? - сделав удивленно-обрадованное лицо, воскликнула Арина Евдокимовна.

- Она самая! - гордо сказал Левонтий. - В воскресенье приходи. Со стола много останется!

- Пусть Бог вознаградит тебя за щедрость боярин! - перекрестившись, поблагодарила его женщина. - Но, я не за этим. Хочу передать Ксенечке перстенек золотой с камушком, который она у меня в доме в Донкове забыла, да вот яблочек пусть покушает!

- Покажи перстень! - подозрительно взглянув на нее, потребовал Левонтий.

Арина Евдокимовна, не выпуская из рук перстенек, подержала его перед лицом Игумнова.

- Дорогой! - сказал Игумнов, а сам подумал о том, какая дура эта Аринка. Сама, наверное, подаяние просит, а золотой перстенек отдать принесла! - Давай, я его Ксюшке отдам!

- Нет! - возмутилась Арина Евдокимовна. - Отдам лично и только в руки!

- Не доверяешь, что ли Аринка? - удивился Игумнов.

- А почему я тебе должна доверять? - спросила женщина. - Вещь дорогая!

- И то, правда - согласился Левонтий. - Я проведу тебя к ней. Только ты недолго. Взаперти она у меня сидит в наказание! Жених ей, видите ли, не нравится!

- Ничего! - поддакнула ему Арина Евдокимовна. - Стерпится, слюбится!

- Вот и я так думаю! - ответил довольный Левонтий, увидев в Анне Евдокимовне свою единомышленницу.

Хозяин провел ее по скрипучим половицам на второй этаж своих хором, открыл амбарный замок на засове одной из дверей. Ксенечка сидела, понуро согнувшись, на скамейке у единственного окна небольшой комнаты. Поза ее фигуры выражала грусть и печаль. Она даже не повернулась к вошедшим.

- Разговаривай с ней сама! Я уже устал от нее! - раздраженным голосом произнес Левонтий. - Закрою вас обоих. Как наговоритесь, крикнешь привратнику у ворот. Приду, открою!

Дверь, проскрипев, закрылась. Лязгнул ключ в замке, и Арина Евдокимовна осталась наедине со своей воспитанницей.

- Ксюша! - произнесла женщина. - Это я, Арина Евдокимовна!

Услышав знакомое имя, Ксения бросилась ей на шею. Арина Евдокимовна, подозревая, что Игумнов стоит у двери и подслушивает ее, приложила палец к губам и, поставив корзинку с яблоками на стол, протянула ей перстень:

- Вот привезла тебе перстенек из Донкова, который ты забыла у меня в доме!

Ксения все поняла.

- Спасибо тебе Арина Евдокимовна! - громко сказала она. - Я здесь обыскалась, думала, что потеряла его совсем!