Княжич (СИ)

— С почином, — сказал князь. — Если ранили, значит вляпался в серьёзную передрягу. Рассудок сохранил?

— Более чем, — ответил княжич.

— Уходи вместе с дружинниками.

— Не могу.

— Не понял. С этого места поподробней.

— Маги и истребители будут только через полчаса. Минут за пять-семь этот каменный хрен сравнял с землёй несколько кварталов и убил триста человек. Если бои идут по всему городу, то не получится стянуть сюда резервы, чтобы защитить гражданских.

— В героя решил поиграть? Ты же понимаешь, что мне надо зачистить весь город от яков в одиночку, что даже с моей скоростью займёт время. Я не могу перемещаться на бесконечно длинные дистанции. У меня не получится тебе помочь, во всяком случае быстро.

— Если я уйду, он может убить ещё триста человек. Или больше. Разве будущий князь может допустить подобное?

— Ты стратегически важный человек. И тебя надо эвакуировать в первую очередь. Так что не выделывайся, и уходи.

— Что во мне важного? — возразил княжич. — На что и на кого я влияю? На мир своих фантазий? Я всю жизнь витаю в облаках, всю жизнь мечтаю создать нашей семье доброе имя фантастическими способами, а теперь, когда у меня появилась возможность сделать что-то по-настоящему важное, ты говоришь мне отступать? Это не приказ правителя, а приказ отца единственного сына. Ясно ведь, что я расставил приоритеты так же, как и ты. Ведь никто тебе не мешает бросить людей на погибель, чтобы спасти мою бесценную задницу сию же минуту. Ты пытаешься нивелировать потери среди дружинников и гражданских, так позволь помочь в этом.

Некоторое время князь молчал. Обычно Волховский-младший был более-менее покладистым, а тут, с чего-то вдруг, взъерепенился. Княжич больше не хотел, чтобы кто-то умер из-за него. Во время первого покушения от рук Каменной шестёрки полегло немало дружинников, и становилось паршиво от мысли, что к ним на могилы теперь ходили овдовевшие жёны, и осиротевшие дети. «Нет, — подумал княжич. — Больше я подобного не допущу!»

— Что ты намерен делать? — князь наконец подал голос, когда понял, что спорить бессмысленно.

— Сдерживать его, пока не придёт помощь. В идеале — убить.

— Если поймёшь, что не справишься, беги. Не стоит превращать подвиг в бессмысленную смерть. Жди подкрепление. Я приду, если успею. Конец связи.

— Спасибо. — Княжич протянул станцию командиру.

— Станцию оставьте себе, ваше сиятельство. — Командир отвёл руку с рацией. — Вам сообщат, когда подкрепление будет на подходе. Только дайте мне заблокировать циферблат, чтобы вы случайно не перескочили на другую частоту… Вот, готово. Вы уверены, что хотите остаться?

— Уверен. — Княжич кивнул, и прицепил станцию к ремню.

— Ещё возьмите это. — Командир достал из подсумка небольшой инъектор, и передал Волховскому. — Вколите в руку. Военный стимулятор. Отходняки страшные будут, но примерно на час он как следует вас взбодрит.

Командир пожал княжичу руку, дал своим сигнал к отступлению, и вскоре бронированные фургоны уехали.

Волховский остался один, наедине с шумом прибоя и заревом пожарища, которое разгоралось на правом берегу. Чайки больше не кричали, а жаль. Почему-то очень захотелось их послушать. Посмотреть, как они пикируют в Неву и ловят рыбу.

— Княжич, вы на связи? — в станции послышался незнакомый голос.

Волховский немного сконфузился, и ответил:

— Да. Кто это?

— Снайперский расчёт один, и снайперский расчёт два, — ответил голос. — Мы решили остаться, чтобы прикрыть вас. Не оставаться же вам одному, в конце концов.

На душе стало полегче, но снайперов Волховский тоже хотел отослать.

— Вы плохо слышали князя или наш разговор? — возмутился Волховский. — Уходите.

— А мы не уйдём, — возразил голос. — И вы ничего нам за это не сделаете.

Волховский прикрыл глаза, и вздохнул.

— Хорошо, — сказал он, и вытянул руку вверх. — Тогда стреляйте по моей команде. Я подам сигнал рукой.

Тишина длилась недолго. Вскоре послышался грохот под Невой. Страшный грохот, будто бы в недрах земли треснула тектоническая плита. Затем из воды выросло что-то вроде моста между левым и правым берегом. Мост из твёрдой горной породы, корявый, неприятный, но с идеально ровным гребнем, и мутная вода стекала по нему. Волховский увидел, как по мосту хозяйственной поступью шагал Скала, упакованный в каменную броню по самую макушку. И ни доли сомнения в движениях Скалы не было. Выглядел он грозно. Совсем не чета какому-нибудь Растеряеву, с которым княжич бился в дуэли.

Это уже настоящий противник. Опытный. Жестокий и беспощадный, лишённый в суждениях любого человеческого принципа.

Княжич вколол стимулятор в руку, выбросил инъектор, и зашагал врагу на встречу. Вода — не проблема. Аномалия скольжения позволяла вести бой на любой, даже водной поверхности. Внезапно вернулась ясность мыслей, рана на плече перестала саднить, а в теле вновь, пуще прежнего, запульсировала сила. Даже более того, Волховский никогда не чувствовал себя настолько бодро.

Сомнения улетучились. Возникло состояние полной сосредоточенности, бесстрашия.