Княжич (СИ)

В то время в Швеции правил брат Иоанна, завистливый и безрассудный Эрик, который не терпел своего единокровного родственника. С его согласия, по лживому обвинению в измене, невиновного Иоанна заключили в тюрьму. Екатерине предложили сделать выбор: оставить супруга или свет. Вместо этого она показала свое обручальное кольцо с надписью: ничто кроме смерти! Четыре года она была Ангелом-утешителем несчастного Иоанна, не зная, что русский царь и шведский король, готовят ей гораздо ужасную долю. Иоанн Васильевич предложил, а Эрик согласился выдать ему Екатерину. Что было больше в предложении царя, странной любви или злобы за бесчестье в отказе, никто, кроме него не знал. Дело началось с тайной переписки, а закончилось торжественным договором о союзе между двумя странами, за что Эрик обязался прислать свою невестку в Москву. Часть русских послов была послана в Стокгольм с договорной грамотой, а другая, осталась встречать Екатерину на границе. Такое противное Богу и Закону дело, отнять жену у мужа, а мать у детей, возмутило двор шведского короля. Несколько месяцев, безуспешно просидели послы в Стокгольме. А в один из дней, к ним ворвались вооруженные воины. Раздев и ограбив послов, они объявили им, что безумный тиран Эрик свергнут с престола и заключен в темницу, а новый король, его брат Иоанн. Только через год, живя на положении невольников в Або, послы смогли возвратиться в Москву, чтобы донести Иоанну Васильевичу весть о судьбе его друга и брата, несчастного Эрика, осужденного государственными чинами умереть в темнице, за разные злодейства и за бесчестные, нехристианские условия союза с Россией.

Тревожные мысли о свадьбе с красивой англичанкой, не изменили намерение Иоанна Васильевича наказать князя Бежецкого.

В понедельник, после вечерни, Бежецкий был вызван в царские хоромы. Приглашение к царю не стало для него неожиданностью, хотя и молил Бога, ругая себя за несдержанность и легкомыслие, чтобы это было не так. Недобрые предчувствия томили его.

Предок Михаила Семеновича, из князей ярославских, поступился своей родовой вотчиной, и сам пошел на службу московскому князю Василию Темному.(7) В благодарность за службу государь жаловал его новой вотчиной вблизи Москвы, на берегах реки Оки. Грамотой Великий князь утвердил вотчину за боярином с правом передачи жене, детям и роду. Наследственные черты Бежецких: предприимчивость, бережливость и осторожность, принесли свои плоды. Земли имения из поколения в поколение множились, количество пахарей обрабатывающих ее росло. В мрачные годы опричнины, отец Михаила, князь Семен, неспособный из-за увечья (ему оторвало ногу ядром под стенами Риги) к ратной службе, редко показывался при дворе. Тихо и незаметно он пережил время гонений и опал, находясь в имении, сохранив кроме головы и боярской чести 15 тысяч крестьянских дворов и более 5 тысяч четвертей хорошей пахотной земли.

Только это князя не радовало. Сердце разрывалось от тоски каждый раз, когда его супруга, княгиня Феодосия убиваясь, стенала по их любимому и ненаглядному сыночку Мишеньке! Спустя несколько лет после его ранения, близ Полоцка, Михаил был пленен во время внезапного нападения на русские войска литовцев, под командованием князя Николая Радзивилла. Тогда, вместе с ним в плен попали воевода Захарий Плещеев-Очина, князь Иван Охлябин и восемнадцать сыновей боярских.

Даже будучи больным, на радостях от такой победы, польский король приказал представить ему захваченных знатных пленников. Война еще не достигла своего апогея ненависти и жестокости, участвующих в ней сторон и король Сигизмунд обошелся с пленниками по-рыцарски. Взяв с ратников слово, о том, что, находясь в плену, они не будут помышлять о бегстве на Родину, Сигизмунд распорядился распределить их на свободное жительство в поместьях шляхтичей. Так Михаил Семенович попал в имение православного шляхтича князя Константина Константиновича Острожского.

В то время Михаилу Семеновичу было 32 года, он был высок и строен, пригож лицом. К тому же, князь был одинок. За три года до пленения, при родах умерла его жена. Мужественная красота зрелого мужчины притягивала взгляды молодых женщин. И не только. Сердца многих красивых паненок были разбиты им! Но одна из них вскружила и его, наполненную непостоянством голову. Восемнадцатилетняя Лидия, осиротевшая племянница Константина Константиновича стала его женой.

Князь Константин Константинович Острожский, киевский воевода и один из влиятельнейших и богатейших панов Польши и Литвы категорически был против этого брака. Несмотря на православное благочестие, он, верно, служил королю-католику и был враждебен православной Москве. Мужа Лидии, за преданность своему царю, вельможа невзлюбил, особенно после того, когда тот, на одном из приемов, назвал друга Константина Константиновича князя Курбского(8) изменником.