— Ты в своём уме? — скептично спросил я, — то есть ты думаешь, что мы пройдём там, куда не сунулись даже Романовы? За сотни лет туда никто не смог проникнуть и тут мы такие красивые врываемся с улыбкой на лице и перед нами распахиваются все двери. Ага. Поверил. Может мне лучше сразу повеситься, чтобы не мучаться почём зря?
— С чего ты такой уверенный?
— Звучит не очень убедительно, — прислонился к стене, — найди аргумент повесомее. Может, ну их нахрен эти бусы? Мне вроде бы и так живётся неплохо. Стоял же мир тысячи лет, простоит ещё столько же, ничего с ним не случится.
— И что? Это не моя проблема! Я не виноват в происходящем. А то что ты предлагаешь, настоящее самоубийство. Я был согласен помочь, но соваться в эти места, не самое лучшее решение. Я не знал что потребуется лезть в подобные места.
— Хорошо так говорить когда на кону не твоя жизнь. Да подумай ты, туда не проникали сотни лет, несмотря на то что про эти места знают. Интересно почему? Уверен, там всё вокруг завалено костями авантюристов и любителей находить приключения на пятую точку.
— Всего лишь здравый смысл, — не повёлся я на столь простую уловку. В голове пронеслось несколько сюжетов из фильмов, где подобные приключения не оканчивались ничем хорошим, — не более. Я не против залезть в жопу мира, но лишь с хорошим таким шансом выбраться живым. А названия этих “интересных” мест, прямо говорят что там будет горячо. Перед посещением библиотеки я думал что ты действительно найдёшь нечто полезное. Сказал бы прямо — лезь Тёма в самое стрёмное место и там найдёшь то что нужно! И уж точно бы не ошибся!
Я вздохнул и мрачно сказал:
— И вообще…От твоего предложения дурно пахнет. Чувствуешь аромат трэша и дикого пздца?
— Ты о чём?
— Красивая, — безразлично пожал плечами, — но её надменность и холодность перевешивают красоту.
— Она не в моём вкусе. И вообще, у меня есть Лаэль.
— Тебе что за дело до моих предпочтений, распутник — фыркнул я, — что ты там говорил о силе?
На страницах появилось изображение напоминающее сердце. Я посмотрел на картинку аурным зрением и присвистнул. Казавшаяся монолитной картинка оказалась сложной схемой из множества переплетающихся линий.
— Я так понимаю, этот рисунок повышает регенерацию? — уточнил я.
— Это обнадёживает, — кивнул я, — возможность самоисцелиться, может спасти жизнь в случае ранения.