Княжич варяжский

— Сыр хорош, — сказал Сергей. — А вино дрянь. Если тебе суждено вернуться домой, комит Гимерий, найди мой дом на углу виа Меса и Игнатия. Мой управляющий подарит тебе бочонок фракийского из моих виноградников. Или мы разопьем его вместе, если долг перед Автократором не потребует моего присутствия в другом месте. Благодарю, — комит чуть склонил голову. — Непременно воспользуюсь.

— Так в чем же причина вашего появления здесь, спафарий? — требовательно пропищал евнух.

— Спасти ваши жизни, разумеется! — Сергей помахал рукой, подзывая слугу, чтобы тот наполнил кубки: его и Луки. Дождался, когда тот отойдет, и, понизив голос, сообщил: — Вас уже ждут, господа. Вас и деньги, которые вы везете.

— Конечно нас ждут, юноша! — недовольно заявил евнух. — Архонт пацинаков проинформирован о нашем прибытии и ждет нас в готовности, чтобы немедленно приняться за дело!

— Хан, — поправил Сергей. — Скифы называют своих вождей ханами. И вы совершенно правы, мой голощекий друг. Хан пацинаков вас ждет. С нетерпением. И не он один, господа. Также вас ждет еще один хан. И тоже, замечу, не один, а со значительным войском.

— Какая разница, кто из пацинаков возьмет подарок, лишь бы они сделали дело! — пискнул евнух.

— Ты, должно быть, первый раз получил подобную миссию, кастрат? — усмехнулся Сергей. — Иначе знал бы, что пацинаков в степи много и далеко не все они готовы воевать с казарами[16].

Это был риск. Но небольшой. Болгария отсюда далековато. Так что выбирать стоило одно из двух: либо русы, либо хузары. Но первых империя пока что не воспринимала всерьез, а со вторыми как раз в это время у Палатина обострились отношения.

Евнух молчал. Разве что надулся еще больше.

Вывод: Сергей не ошибся. Именно на хузар собирались натравить копченых ромейские политиканы.

— Скажи мне, Гимерий, ты сумеешь отличить одного вшивого хана от другого? — спросил Сергей.

— Мне это ни к чему. Я не глава миссии. Моя задача — охрана, — перевел стрелки комит.

— Допустим. Хотя я и сомневаюсь, что твои воины сумеют управиться с двумя тысячами пацинаков, которые ждут вас в устье притока Борисфена…

— А зачем ему с ними воевать? — перебил евнух. — Это наши пацинаки! Они уже не первый раз…

— Секретарь[17], ты идиот, — Сергей прикрыл рукой лицо. — Наши пацинаки, наемники, встали лагерем выше по реке. И очень стараются не намочить штаны, потому что если их сородичи и недруги из племени гила узнают о них, то союзных нам пацинаков станет на одну тысячу меньше.

— Откуда ты знаешь? — пискнул евнух.

— Потому что я был там, глупец! — рявнул Сергей. — И говорил с нашим ханом. Убедил подождать еще некоторое время. И я уверен, что он еще ждет, потому что алчность делает этих скифов удивительно храбрыми.

— Это они сказали тебе о нас? — догадался комит.

— Друг мой Гимерий, ты запамятовал. О вашей миссии мне сообщил посланник протовестиария, посетивший Херсон прошлой осенью. И когда я увидел два стойбища пацинаков там, где не должно было быть ни одного… В отличие от асикрита Калиния, я посещаю этот варварский край уже в пятый раз и, в отличие от него, умею отличать одного пацинакского вожака от другого. Тем более тот, кому вы везете ваши подарки, знаком мне лично. Иначе не стал бы со мной разговаривать, а попытался ограбить, как это у них в обычае. Учтите это на будущее, кстати, и не верьте этим диким варварам.

— Я тебе не верю! — пискнул евнух, вскакивая. — Если ты римлянин, то почему ты одет как северный варвар и выглядишь точь-в-точь как он?

Ишь ты. А у скопца неплохая чуйка, если его не обманули ни столичный выговор Сергея, ни знание константинопольских улиц, ни его патрицианские манеры.

— Не верещи, — раздраженно махнул рукой Сергей, лихорадочно соображая, какой бы еще аргумент привести в пользу своего «ромейства» и не дать усомниться в своей легитимности в первую очередь комиту. Пусть кастрат-чиновник и числился в миссии главным, но солдатами командовал именно комит.

О, есть вариант!

— Я здесь не посол Автократора, идиот. Я — глаза и уши протовестиария Самонаса! Моя задача не присматривать за грузом, а собирать информацию. И как, по-твоему, мне это делать, вырядившись в шелковый дивимисий и нацепив на палец кольцо протоспафария? Хорош я буду, когда вокруг одни варвары в штанах! Хотя в одном ты прав: цветом волос я и впрямь похож на здешних. Унаследовал их от моей мамы, — Сергей улыбнулся. — Она германка из побочной ветви бургунгских дюков.

Последние слова Сергей произнес на языке франков и добавил с добродушной улыбкой:

— Именно из-за моей внешности патрикиос Самонас и выбрал меня четыре года назад, когда я был совсем юнцом. («Ты и сейчас юнец», — прошипел евнух.) И я оправдал его надежды! — заявил Сергей с гордостью. — В прошлом году за мои заслуги я стал протоспафарием, и это только начало! Учти это, комит Гимерий. Моя дружба может тебе пригодиться.

Теперь даже евнух не нашел, что возразить. Потому ругнулся, сплюнул на палубу и пошел прочь.

— Придворная слизь, — процедил Сергей. — Сочувствую тебе, комит.

Они подошли к борту. Здесь, на носу, гребных скамей не было.