Княжич

Коробьин любил ее. Притча напоминала ему, о том, что случилось со старым мужем Ирины. Вперед выступили двое: мужик-скоморох в женской одежде, изображающий молодую девицу и девка — в мужской одежде, со старческим горбом. Между сватающимся стариком и отказывающейся «содеяти утеху» с ним «прекрасной девицей» завязался разговор-перебранка. Отвергая посулы жениха, девица советовала ему задуматься о «будущем веце» — спасти душу постом, раздать золото нищим и убогим, отпустить на свободу рабов, самому постричься в монахи. Она угрожала ему семейными неурядицами, если брак все же состоится. В конце, к диалогу двоих подключился третий скоморох. Он рассказал зрителям, что не послушался старый молодой девицы, стал свататься к ней, все имение свое на сватовство отдал, а прекрасной девицы так и не сосватал. Сам себе досадил старый муж: три года бегал да, в конце концов, удавился! А красна девица вышла за хорошего молодца!

— Младому девица честь и слава, а старому мужу каравай сала! — закончив притчу объявили скоморохи и поклонились сидящим за столом. Бежецкий смеялся от души, Коробьин довольно поглаживал кончиками пальцев свои щегольские усы, а пьяный Бухарин пытался поцеловать мужика, переодетого девицей! По требованию хозяина скоморохи удалились, а пир продолжился. И опять Андрей не стал пить вино из кубка. Помрачневший Коробьин встал из-за стола и, бросив гостей куда-то ушел. Он, наконец, придумал, как заставить Бежецкого осушить кубок с вином! Вернулся хозяин с новостью:

— Я пригласил хозяйку попотчевать дорогих гостей!

Вскоре, в столовую неслышно вошла в сопровождении двух девок, жена Коробьина. На ней был аксамитовый кортель, зимний летник подбитый мехом, с яхонтовыми пуговицами, из-под полы которого выглядывали носки прошитых золотыми нитями сафьяновых сапожек. Широкие кисейные рукава, собранные в мелкие складки, перехватывались алмазными запястьями. Высокую грудь покрывало вышитое золотом и унизанное жемчугом ожерелье, пристегнутое золотыми пуговками к воротнику кортеля. Голову украшала кика, чело которой было разукрашено золотом, жемчугом, драгоценными камнями. С боков спадали жемчужные шторы, а края всей кики огибала жемчужная бахрома. «Да на ней украшений больше чем на английской королеве!» — удивленно подумал Бежецкий. Впрочем, надо отдать должное правде, молодая женщина была бы красива и без них. Девки были одеты проще. Золото, драгоценные камни и жемчуг заменяла вышивка цветными нитками. Одна из девок держала в руках поднос с кубком вина. Хозяйка и девки поклонились гостям.

— Дорогие гости! — объявил Коробьин. — Это моя хозяйка, Ирина Никитична! Любите и жалуйте ее. Не брезгуйте отведать вина из ее рук!

Он также поклонился гостям. Первым встал и ответил ему тем же, Бухарин. Ирина Никитична, взяв кубок с подноса, прикоснулась алыми губами к золотой каемке его края и протянула сосуд Бухарину. Тот уже стоял рядом с ней в нетерпеливом ожидании этого события. Осторожно взяв из ее рук кубок с вином, он залпом осушил его, после чего крепко обнял и поцеловал молодую женщину. Андрей слышал о таком обряде, который называли «поцелуйным», но ни разу не видел его. Как правило, муж просил гостей поцеловать жену, в знак дружбы и любви. Бежецкий заметил, как ревниво заволновался Коробьин, обеспокоенный слишком долгим поцелуем Бухарина. Вывернувшись из объятий Бухарина, раскрасневшаяся Ирина поспешила скрыться в соседней комнате. За ней ушли девки. Гости и хозяин снова сели за стол. Через некоторое время в столовую вновь вошла Ирина в сопровождение девок с подносом, на котором стоял наполненный вином кубок. Хозяйка была в новом платье. Она также не забыла поменять свои драгоценности. Андрей понял, что наступила его очередь. Стесняясь и переживая за поцелуй с ней, он подошел к молодой женщине. Может поэтому, юноша не заметил испуганного лица хозяйки и того, как осторожно, не касаясь губами кубка, она изображала его поцелуй. А Коробьин удовлетворенно вздохнул, увидев питейный прибор в руках Андрея.

Стараясь не обидеть Ирину, кубок из ее рук юноша осушил до дна. Но на «Бухаринский поцелуй» решительности у него не хватило. Слегка коснувшись губами щеки хозяйки, потупившей взгляд, Андрей сел за стол. Хозяйка и девки незаметно покинули гостей, а Коробьин пригласил гостей на новое развлечение.

— Пойдемте во двор на медвежье поле! — предложил он.

В сенях расторопные слуги накинули на них шубы. Запахивая полы шуб на ходу, хозяин и гости вышли на крыльцо. Там уже стояли приготовленные для них, покрытые медвежьими шкурами скамьи, вокруг которых собрались, привлеченные необычной потехой слуги. Коробьин и его гости сели на скамьи.

— Зовите бойца! — приказал хозяин слугам.

Откуда-то вышел на пространство перед крыльцом молодой крепкий парень в овчинном тулупе и заячьей шапке. Повернувшись лицом к хозяину и гостям, он поклонился им в пояс.

— Готов к медвежьему бою Игнашко? — громко спросил его Коробьин.

— Я всегда к этому делу готов боярин! — ответил парень.

— Ну, тогда начнем! — махнул рукой Коробьин.